Не может быть.
Он назвал собаку именем ее матери.
Ее матери!
Роудс упирается ладонями в край стола. Челюсти сжимаются в яростной судороге, кусок в горле проскальзывает ниже, больно царапая гортань. Адрия не находит в ответ никаких слов, зато в голове навязчиво дребезжит ее фраза, брошенная матери: «Мне кажется, он ненавидит меня».
Собачий лай не замолкает.
Адрия вскакивает из-за стола, хватает сумку и вылетает на улицу, хлопнув входной дверью. Ноющая боль в лодыжке становится ощутимой лишь метрах в пятидесяти от дома. Одна боль лишь усиливает другую.
В школьных коридорах кипит жизнь. То тут, то там старшеклассники обсуждают предстоящую экскурсию в университет штата, обмениваясь планами на будущее. Как заявляет руководство школы официально, экскурсия в университет – отличная возможность познакомиться ближе с профилями дальнейшего обучения и проникнуться студенческой атмосферой. Негласно же это шанс хотя бы на день вырваться из душного городка и заглянуть в другую жизнь, вспомнить о том, что из Рочестера есть куда бежать. А сбежать отсюда хотят все, поэтому предстоящую экскурсию школьники воспринимают с должным энтузиазмом.
– И что, ты собираешь поступать на юридический из-за отца? – доносится до Адрии один из десятков голосов.
– Я бы хотела поступить в Ганноверский колледж[4], – хихикает какая-то девчонка. – Говорят, там учился Вуди Харрельсон[5].
– Какая из тебя актриса, – фыркает ее подружка. – То ли дело Университет Индианаполиса[6], там был мой брат, и он постоянно рассказывал, что тусовки в кампусе отпад.
И так повсюду. Школа гудит, точно оживленный улей. Планы на будущее звенят из разных концов и в разных вариациях: кому поступать в колледж, кто пойдет в университет, а кто еще не решил, чего хочет, ведь «времени вагон». Роудс лавирует между этих пролетающих мимо фраз, точно они совсем ее не касаются. Только лишь раздражают. Как раздражает и внешний вид почти каждого встречного. Накрахмаленные манжеты рубашек, аккуратные деловые юбки в клетку, щегольские пиджаки с пестрыми галстуками в тон школьных цветов. Облик типичного ученика старших классов враз преображается, и вся школа превращается в пансион благородных девиц, в котором одной Адрии нет места.
Рваные джинсы, широкая фланелевая рубашка, топ, обнажающий полосу кожи на животе и кусочек неказистой причудливой татуировки в форме кинжала в шипах. Адрия никуда не собирается. Ни в какой университет, ни на какую экскурсию. Она вообще забыла про мероприятие, о котором им напоминают каждый чертов день, а теперь она уж точно не соответствует виду приличной ученицы старших классов, которая рассчитывает на поступление хоть куда-то.
К черту.
Когда через час все уедут на экскурсию и продолжат возлагать надежды на свое светлое будущее, она по-тихому пропадет в никуда, затерявшись среди суматохи. Никто не станет разбираться.
В коридоре, у информационного стенда, она замечает силуэт во всем черном – незадачливого Бена Уильямса, которому задолжала злосчастный поход в торговый центр. Адрия резко разворачивается, чтобы скрыться из виду. Бен замечает ее, но не успевает отреагировать, лишь нелепо поднимает руку в попытке остановить, однако Адрия мастерски ускользает от чужого внимания и живо теряется в толпе галдящих школьников. Как назло, в другом конце коридора она тут же натыкается на Мартина Лайла.
Намеренно тяжело и уверенно ступая вдоль шкафчиков, она не обращает на него внимания, не позволяет и ему разглядеть ее боли. Адрия не оглядывается, чтобы не допустить, самой себе в первую очередь, что произошедшее вчера имело хоть какой-то смысл. Ведь все, что произошло вчера, имело лишь последствия.
Мартин же при виде Роудс на секунду замолкает. В окружении друзей он обводит ее беглым взглядом, но быстро отворачивается в сторону, откликаясь на гнусавый голос приятеля.
– Да, договорились, – небрежно бросает Лайл, натянуто улыбаясь.
Вместо привычной спортивной футболки или толстовки на нем такая же дурацкая белоснежная рубашка с яркой удавкой на шее. Как и все, он хочет казаться лучше, чем есть. Но кто он есть?
Адрия зарывается глубже в свой шкафчик, пытаясь сбежать мыслями прочь, но все еще слышит бархатистый баритон Лайла и усмешки его приятелей.