Колдун

— Знаете, с чего все началось? — спросил у притихших детей.

Маша подошла к столу и потянулась к конфетам, жалобно глядя на Сережу.

— Да бери уж, чего… — отвернулся он.

Она медленно развернула фантик и положила леденец в рот, зажмурившись.

— Все резко как-то, — Сережа посмотрел на Трофима, — Скотина сначала… Мы думали, это из-за свинокомплекса, который тут строить начали. Мы ж митинги проводили, ругались. А потом коровы полегли. Так мы и думали, это они нам… Они церковь старую снести успели, разрыли там котлован, а потом какие-то разрешения не получили и свернулись.

— Есть чистые тряпки? — спросил Ваня, вытирая руки стареньким полотенцем, — На повязки?

И добавил, глядя на Трофима:

— У Макса на месте пятна язвы образуются, у меня бинтов не хватит…

Маша тут же вскочила и побежала в комнату, открывая низенький зеркальный шифоньер:

— Простыни и наволочки подойдут? — деловито положила стопку на диван рядом с Виктором Палычем.

— Подойдут, подойдут, — ответил он и поднялся, — А ну-ка, малышня, нагрейте-ка мне воды. Уж с этим-то я справлюсь, раны что у животины, что у человека…

Он взял со стола леденец и пошел в комнату, садясь на продавленную кровать Макса.

— Ну-ну, не брыкайся, — ласково донеслось до Трофима, — Сахарок получишь. Ну-тка, что у тебя там?

— Я осмотрюсь, — сказал детям и вышел на улицу. На крайний случай он призовет стихию и выжжет метку, но Макс не умрет. Если это будет стоить ему разума, что ж… Трофим усмехнулся. Один раз он уже пожалел себя, больше не станет.

Ваня вышел следом, сев на маленький каменный порожек.

— Не понимаю, — он потер лицо, — Я делал все, как надо. Не получается. Если бы я больше умел…

— Как они выглядят? — спросил Трофим, зажигая сигарету.

— Всадники? — Ваня зажмурился, — Я видел марево, то расползающееся на спине жеребца, то снова собирающееся в темный сгусток. Будто глаза кто отводил.

— Похоже на полуденицу? — Трофим выпустил дым и посмотрел на солнце, почти скрывшееся за горизонтом.

— Нет, — дернулся парень, — А что? Она?