— Абсолютно.
— Где вы были в половине первого в этот день?
— Я… была на обеде.
— Одна?
— Протестую. Вопрос несущественный, недопустим в качестве доказательства и не имеет отношения к делу, — вмешался Гуллинг.
— Ну что ж, — вздохнул судья. — В принципе, мы могли бы принять этот протест чисто технически. Разве что свидетельница обедала с покойным Хайнсом. Я думаю, что вы не предполагаете этого, мистер Мейсон?
— Нет, Ваша честь. Я хочу только проверить, что делала свидетельница от обеда до момента совершения преступления. Думаю, что это вполне разумный перекрестный допрос свидетельницы, которая заявила, что не видела покойного в день убийства.
— В какое время было совершено убийство? — спросил судья Линдейл.
— В промежутке от без пяти два до двух пятнадцати, — ответил Гарри Гуллинг.
— Очень хорошо, — сказал судья. — Это всего двадцать минут. Думаю, что можно спросить свидетельницу о том, где она находилась, начиная с двенадцати тридцати на основании ее заявления о том, что она не видела Хайнса в течение всего дня.
— Вы закончили обед около половины второго? — спросил Мейсон.
— Да, сэр.
— И куда вы пошли?
Она беспомощно посмотрела на Гуллинга.
— Несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу, — механически сказал Гуллинг. — Перекрестный допрос ведется неправильно.
— Протест отклоняется.
— Я… пошла в один ресторан.
— Вы уже пообедали, — заметил Мейсон. — Вы пошли в этот ресторан, чтобы с кем-нибудь встретиться?
— Да.
— И этим человеком был Роберт Хайнс?