— Нет.
— Это довольно позднее время для обеда, не так ли?
— Ну… я надеялась, что он, возможно, все-таки будет там.
— Вы рассчитывали на это?
— Можно сказать и так.
— Но если бы вы пришли туда раньше, то вы
— Да, мне кажется, что так.
— Вполне обоснованно можно предположить, что вам потребовалось встретиться с Хайнсом, потому что во время вашего обеда в другом ресторане что-то случилось, так?
— Ваша честь, я протестую, — выкрикнул Гуллинг. — Это просто вывод.
— Это вывод не свидетельницы, а стороны судебного процесса, — усмехнулся Мейсон.
— Вдобавок, — сухо заметил судья Линдейл, — этот вывод очевиден для Суда. Мистер Гуллинг, вы позволите нам продолжать допрос свидетельницы без бесчисленных протестов с вашей стороны? Это ведь еще не процесс перед присяжными, и мы можем позволить себе избежать некоторых технических формальностей.
— Я снимаю вопрос, — сказал Мейсон. — У меня еще только один или два вопроса к миссис Ридли. Вы дали какие-то деньги Хайнсу во время упомянутого ранее разговора?
— Да.
— В стодолларовых банкнотах?
— Сто- и пятидесятидолларовых.
— Сколько?
— Пятьсот долларов.
— Не получили ли вы часть этих денег от своего мужа?
— Ваша честь, я не хотел бы после вашего замечания выступать с излишне формальной позиции и чисто техническими возражениями, — угрюмо произнес Гуллинг. — Но направление вопросов мистера Мейсона кажется мне очевидным. Он вынудил меня выступить с таким количеством чисто технических протестов, что Ваша честь сделали мне замечание…
— Думаю, что обвинитель прав, — сказал судья Линдейл. — Мистер Мейсон, вы должны принять во внимание необходимость сотрудничества обеих сторон. Суд попросил вносить поменьше протестов, однако это обязывает защитника вести допрос согласно установленным правилам и не использовать ситуацию, чтобы поднять другие вопросы.