Снимай меня полностью

22
18
20
22
24
26
28
30

Вопрос с комнатой очень актуален! Кстати, никому не нужны сережки от Cartier? Вот тут на фоточке я в них. Отдам по скромной цене. Просто вдруг надоели)

А еще хотела рассказать о фотостудии «The CuCkoo’s Nest» – классный интерьер, потрясающие мастера и очень уютненько. Обещаю выбить скидку.

– У своей… – Юна прочистила горло, потому что голос вышел каким-то писклявым. – У своей девушки?

– Ну да, Лизочек мой… – и вдруг Вадик осекся, резко выпрямил спину и обернулся. – В смысле… Сестра. Двоюродная. И подруга. Детства. Учились вместе, все такое… Это наш прикол такой…

– Ты что, издеваешься? – Юне показалось, что у нее над ухом взорвалась звуковая граната: в голове то ли свистело, то ли пищало.

Еще двое манипуляторов? Да что ж такое! И почему именно с ней, с Юной? Может, в прошлой жизни она была серийным убийцей, жестоким маньяком или мучила котят? Потому что в этой явно еще не успела напортачить настолько, чтобы заслужить все это. Жених – мстительный ревнивец, отец – деспот. И теперь тот последний человек, которого Юна считала другом, которому доверяла в самый тяжелый период, – лжец? Мир сошел с ума? И приличных мужчин не осталось в принципе?

– Да-да, – Вадик сделал честное лицо. – Мы и сидели за одной партой, нас все женихали… Ничего такого… Люблю я только Рому, да, зай? – и он звонко шлепнул Кулешова по заду.

Юна уже не слушала Вадика. Ей бы хотелось сделать вид, что ничего не было, но лапша отскакивала от ушей. Девушка умоляюще смотрела на Рому. Ждала, что он скажет хоть что-то в свое оправдание. Что угодно! Пусть подтвердит, что он гей, а Вадик – нет. Или, на худой конец, признается, что Вадик сменил курс недавно. Пусть произнесет вслух, что не обманывал Юну. Что не хотел ей врать! Но Рома замер и не издавал ни звука. И каждая секунда его молчания становилась живым доказательством лжи.

– Поверить не могу… – Юна моргнула, стараясь прогнать подступающие слезы. – Ты ведь тоже никакой не гей, да?

– Нет, – хрипло отозвался Рома.

– А зачем? Зачем ты тогда все это придумал? Чтобы увидеть меня голой? Или наоборот? Чтобы объяснить, почему я тебе противна? Ну, конечно… – она горько усмехнулась и покачала головой. – Не дай бог, толстая дочка депутата на тебя западет! Это ж отшивать придется, да? А тут все шито-крыто! Какие претензии к голубому парню, да?

– Нет! – Рома бросился к ней, взял за руку, но Юна отскочила, словно он был прокаженным. – Все не так!.. Я не хотел тебе врать! И отшивать не собирался!.. Наоборот, ты мне очень нравишься…

– О, как изобретательно! – она надсадно рассмеялась ему в лицо. – Ты гений, Рома. Тебе кто-нибудь это уже говорил? Наивная толстушка собирается расстаться с женихом! Разве можно упустить такой удачный момент? Срочно переквалифицируемся в натуралы, и вперед – охмурять богатую дуру! Господи… – Юна хлопнула себя по лбу. – А я-то думаю: откуда такая щедрость? Работа, жилье, завтрак… Да еще и этот поцелуй…

– Какой поцелуй? – возмутился Вадик. – Рома, ты что, мне изменил?!

– Да прекрати уже… – раздраженно выдохнул Кулешов. – Юн, ты мне и раньше нравилась, но не мог же я отбить тебя накануне свадьбы!

– Как это складно у тебя выходит! – Она схватилась за сумочку. – Очень удобно. Хочешь – гей, хочешь – нет… В зависимости от того, как проще выбить из меня деньги. Так получается?

– Слушай, да я ведь даже не говорил тебе ничего такого! – Рома снова бросился к ней, но остановился, будто наткнувшись на стеклянную стену. – Ты сама так подумала…

– И твой Игорь ни за что не дал бы нормальным парням тебя снимать! – встрял Вадик.

– Ну да, и вы просто не стали меня разубеждать… Никогда не думала, что скажу это, но, блин, говорила же мне мама… И была права… Что вы навешаете любую ересь, лишь бы стрясти бабла… И эта фотосессия… – она изменила тембр голоса, копируя Рому: – Юна, ты такая женственная! Просто готовая модель! Давай снимем тебя голой? Двенадцать образов! Прямо сейчас! Ну, разумеется, ведь где бы вы взяли одежду моего размера?

– Юна! – умоляюще простонал Рома, но она упрямо мотнула головой.