Пик затмения

– Ага. Так вот, если это не саботаж, то убийца был где-то поблизости. На одной из яхт, в порту… И это точно не мадам Венсан.

– Хотя она вполне могла быть сообщником. У нее был доступ к препаратам. Она могла заранее отравить Густава ядом замедленного действия. Или просто дать хорошего снотворного. Мелатонин тут бы не помог, он усыпляет сразу. А вот что-то другое… У нее есть полно ключей. Не удивлюсь, если от маяка тоже. А по острову могла передвигаться в любом облике. Хоть мисс Чанг, хоть Кошкиной.

– Значит, надо предупредить саму Кошкину, – Мара решительно встала.

– Нет-нет, – Брин неторопливо покачала головой. – Спешить не надо. Мы еще не проверили все варианты. И ни в чем не уверены. Как только преступника поймают, перед нашим носом захлопнется дверь.

– Ты о чем? – нахмурился Джо.

– Ну, смотрите, – исландка оживилась, и в заплаканных глазах зажглись знакомые огоньки. – Кошкина заберет подозреваемого в Совет. Задержит до выяснения обстоятельств, так? Допустим, мы правы, и это Венсан. Бац! – Брин громко хлопнула в ладоши. – Дело закрыто. Дальше суд, тюрьма… Все. Мы больше не увидим ни Венсан, ни Кошкину. И как тогда выяснить, кто стоял за спиной доктора? Кто входит в Союз Четырех? Ни-как, – торжествующе подытожила она. – Поэтому сначала мы выясним все, что можно, и только потом сдадим преступника детективу.

Мара понимала: Брин права. Но перед глазами еще стоял пожар, а в нем – маленькая беспомощная фигурка Густава. Человек, который это сотворил, не станет мелочиться. И самим лезть на рожон? Это было чересчур даже для Мары. И, судя по озадаченным лицам Нанду и Джо, для них тоже.

– Да не волнуйтесь вы, – отмахнулась Брин. – Мы придумаем безопасный план. Просто нужен свой человек. Больной. Про нас она, скорее всего, уже в курсе, нам светиться нельзя. А вот найти кого-нибудь, подложить диктофон…

– Нет, – Мара решительно замотала головой. – Даже не думай! С ума сошла! Подставлять кого-то еще! Мбари ходит к ней на перевязку, я поспрашиваю его. Но специально ни о чем просить не буду.

– Конечно, вдруг он пострадает, – хмыкнул Нанду.

– Хочешь быть его куратором? – напрямую спросила Мара. – Хочешь отвечать за его оценки, проступки, наказания? А? Или ты думаешь, что я набилась нянчиться с ним, потому что он такой неотразимый? Я ему нужна! И с учетом того, что скоро ритуал на его земле, он нам тоже нужен. Чтобы разузнать подробности. Может, его вождь один из Союза! Об этом ты думал?

Нанду явно стушевался, но вслух ничего не сказал. Мара презрительно хмыкнула и обвела взглядом друзей.

– Никто не будет следить за Венсан. Мы найдем способ выяснить, где она была в тот вечер, и при этом не подставим себя под… Эту, как ее… Гильотину. Или какое там еще у французов национальное развлечение.

Она вылетела из комнаты: то ли Нанду слишком ее разозлил, то ли внутри до сих пор все ходило ходуном из-за видео. Смерть ведь страшна не скелетами и гробами, а пониманием: человека больше нет. Кто-то щелкнул выключателем – и на большом корабле жизни одним пассажиром меньше.

И как бы Мара ни старалась, не могла с этим смириться. Ну не может же быть, чтобы Густава Петерсона, который был здесь каждый день рядом, полировал «Сольвейг» и бубнил свои шведские песенки, в одну секунду не стало!..

– Постой! – Нанду догнал ее у центральной дорожки, когда она уже собиралась свернуть к домику мальчиков. – Слушай, давай забудем эту ерунду?

– Какую? – она упрямо сунула руки в карманы и сделала вид, что вышагивает сама по себе, но скорость снизила.

– Ну, насчет этого… Мбари. И вообще…

– Это что ли попытка извиниться? – она резко остановилась.

Бразилец оглянулся по сторонам, выдохнул, и плечи его устало опустились.