Кусочек пирожка оказался волшебным. Рита успокоилась и мы спокойно дошли до вяземских торгашей. Здоровенный мужик с именем Владимир Владимирович узнал Марго. Не сразу, но — согласился чуть-чуть уступить в цене старой знакомой. Ну и я, немного с ним поторговался. Даже какое-никакое удовольствие получил от этого дела. В итоге: мы прикупили по килограмму всяких разных копчёностей. Выбор конечно не как в коопторговском магазине, но вполне себе. Сало нежнейшее и колбаска с жирком пахнущая дымком. Я не знаю, как мы это всё донесли до дома. Наверное сыграло, что мы комсомольцы и умеем переносить трудности? Других объяснений мне на ум не приходит.
Конкордия Прохоровна устроила пляски с кастрюлями у себя на кухне, стоило только нам прийти. А уж как она заставляла кушать Риту — это отдельная история. Постоянно подкладывала добавку и сокрушалась, что доченька плохо кушает. Мне, с одной стороны — было смешно за этим наблюдать, а с другой — стало жалко мою жену. Как уж она не отговаривалась, ничего не помогало. И даже упоминание:
— "Мама, я стану толстой!" — не помогло.
Между тем, на улице стало темнеть. Пора и мне собираться, о чём я и сообщил своим женщинам:
— Пойду я наверное. Пока не стемнело окончательно, надо место занять. А то в темноте, не дай бог, заблукаю в кустах. Да и донки кидать сподручнее, когда хоть чего-нибудь видно.
— Тебя проводить, Вилор? — это тёща побеспокоилась. Святая женщина, я уже говорил.
— Да вы что, Конкордия Прохоровна?! — я натурально сделал вид, что удивился и возмутился одновременно, — не маленький. Не заблужусь.
— Ой! Вилорчик, подожди, я тебе бутербродов нарежу, — это моя жена заботливая, тоже решила принять участие в моих проводах.
Десять минут подождать — это ни о чём. Зато будет чем перекусить, когда я буду ждать поезд. Женщины, то ли почувствовали чего, а то ли ещё чего — но провожали меня как на войну. Рита даже всплакнула чутка — может для вида, а может действительно переживала. Фик этих женщин поймёшь.
Зашёл в дом, чтобы переодеться. Нафиг эту повседневку, в виде галифе и гимнастёрки. Тёплое бельё, тельняшка и рабочий костюм сверху — вполне подходит для предстоящего мероприятия. Брезентовая куртка поверх костюма и хромовые сапоги на ноги. Не хватает только кепки, чтобы выглядеть как местный гопник. Но я обойдусь авиационным шлемом. И так сойдёт. Мне не на танцы идти.
Сначала на берег. Закидываю все снасти что приготовил. Но — делаю это без наживки. Зачем? А вдруг что-то попадётся, а меня рядом нету? Нет уж! У меня другая задача. А рыба уже в мешке лежит, ждёт когда я вернусь и отнесу её домой. Вроде всё? Можно ехать.
Не даром я столько времени потратил, на поездки по этим дорогам. Хоть и стемнело, но наезженная тропа хорошо просматривается. По сравнению с тёмной обочиной, путь более-менее выделяется своим светлым тоном. Не спеша и стараясь не шуметь, я без приключений доехал до мостика через ручей. Завёл велосипед под настил. Достал валенки из рюкзака и быстренько переобулся. Хорошая обувь для малошумного перемещения. Отвязал винтовку от рамы и взяв её под мышку пошёл к вокзалу. Что-то как-то тихо в деревне. Народ не гуляет, хотя сегодня пятница и это как-то необычно. Неужели, в кои-то веки, молодёжь культурно читает книги дома? Может, конечно, как предположение — все в клубе находятся и двери закрыли, чтобы не мешать окружающим. Но что-то как-то мало верится. Ладно, это не мои проблемы.
Иду осторожно. Знаю, что под ногами нет мусора, который может шуметь, но — всё-таки стараюсь наступать бесшумно. Валенки, как специально созданы для этого. Войлок хорошо глушит любой невольный звук — то что нужно.
Возле вокзала никого и это превосходно. Быстренько обегаю все места, где есть хоть капелька света. Всё-таки два фонаря светят и есть освещённые места, а есть те что находятся в густой тени. Развешиваю подготовленные знаки из соломы. Парочку на коновязи — это обязательно. Тут дед точно будет находиться. А остальные по окрестным кустам, так чтобы их было заметно. Теперь всё зависит от зоркости моего деда. Сможет он увидеть эти соломенные восьмёрки, значит выживет и его ни в чем не обвинят. А если не заметит, то тут значит не судьба. Я сделал всё что можно.
Винтовку через плечо и вперёд на липу. Забираюсь на уровень чердака. Тут, по толстой ветке, прямо до окошка. Кое-как протискиваюсь, даже скорее просачиваюсь на чердак. Удачно прошло и почти ничего не порвал. Хотя, где-то всё-таки успел зацепиться, но обошлось без прорех. И это прямо-таки радует.
Пробираюсь в полусогнутом состоянии до фронтона. Тут одна доска поломана и превосходно, на немного, отодвигается в сторону. Мне хватит этой щели, чтобы прицелиться. Главное, чтобы ствол не торчал наружу. Нефиг давать шанс охране, раньше времени меня заметить. А потом, хоть трава не расти. Потом будут другие проблемы — как по быстрому отсюда смыться, а сейчас это не важно.
Пока есть время и возможность, обустраиваю как могу своё место. Хлам, я ещё в прошлый раз убрал чутка. Зато появилась возможность устроить нормальную лёжку. Всяко удобнее стрелять лёжа! Я давно за собой заметил — мне чем удобнее, тем точнее я буду стрелять. Аккуратно смотрю, через щёлку на перрон и площадку перед вокзалом. Никого. Что ж, всё готово и остаётся только ждать…
Глава 27
Как там говорил Григорий Мелехов из романа «Тихий Дон» писателя Шолохова Михаила Александровича: — «хуже всего на свете — это дожидаться и догонять» и потом там же, но чуть позже — "ждать да догонять — самое постылое дело". Так вот — я с ним совершенно согласен. "Постылое и хернявое", я бы так выразился — и это ещё мягко сказано… Не рассчитал я маленько. Не учёл, что разогреюсь пока, буду ехать на велосипеде. Теперь жалею, что не взял чего-нибудь накинуть сверху. Плащ у меня есть, с подкладом, можно было его взять или любую другую накидку — сплоховал, не догадался. Но, с другой стороны — минимализм это наше все! Лишние вещи — лишний вес. И на велосипеде в тёплом плаще неудобно педали крутить. Теперь мёрзну по своей милости. Сижу как балбес без движения и стараюсь не шевелиться — по крайней мере. Замёрз словно цуцик, потому что не ожидал, что на чердаке такой сквозняк.
Делать нечего и, чтобы хоть как-то занять время, вспоминаю цитаты из различных произведений. Сегодня это, ставшие знаменитыми и многократно переделанные на всё лады, слова Шолохова. А это не очень хорошо. Когда я вспоминаю "Тихий Дон" это значит, что что-то произойдёт и не обязательно хорошее. В последний раз, когда я вспоминал этого писателя, убили моего друга. Вспоминать неохота. Это было давно и тем более в той жизни. Но горечь утраты, до сих пор со мной.
ebooksa