На второй строчке к вокалу присоединилась гитара Вороны. На новом куплете мотив подхватил Минотавр, и его барабаны наполнили зал, а вскоре включились все инструменты. Я прикрыл веки, впитывая свою музыку кожей, ощущая её сердцем. Да, песня ощущалась так же, как рука или нога. Она была мной!
Когда всё стихло, я едва мог дышать. До этого дня я никогда не думал о том, как люди воспримут моё творчество, но сейчас с замиранием сердца ждал отклик Недотроги.
— Это было невероятно! — прогремел знакомый голос, и настроение рухнуло в пропасть. Аид хлопнул в ладоши, крикнув: — Браво!
Глава 28. Виолетта
Это было похоже на сказку! Я будто оказалась в неведомом Зазеркалье, где холодный красавчик внезапно превратился в страстную творческую натуру, а его стихи пробрались в моё сердце, чтобы навеки оставить там отпечаток. Сказочный мир, в котором Троцкий признался, что я ему нравлюсь, мне понравился.
Взглядом. Словом. Песней.
Авантюриновые стены ночного клуба Черных таинственно мерцали, матовые зеркала при каждом движении множили яркие пятна тусклых светильников, отчего казалось, что вокруг летают фантастические светлячки.
Казалось, что Ледыш стал частью меня, ведь я за мгновение запомнила стихи, которые Троцкий написал сегодня. Каждое слово стало для меня особенным, и было невероятно приятно исполнить песню, где каждая нота сочилась нежностью первой привязанности.
Не знаю, что будет завтра. Возможно, судьба разведёт нас с Ледатом в разные стороны. Троцкий останется в провинциальном городке, а я вернусь в столицу, когда папу освободят. Но даже в таком случае я навеки сохраню это чистое, как бриллиант, мгновение.
Когда затих последний аккорд, я повернулась и поймала взгляд, полный благоговения. Ледыш смотрел на меня, как на богиню. Мир вокруг будто перестал существовать, и в плавающем тумане оказались лишь мы вдвоём. Песня объединила наши души, и мы смогли читать в сердцах друг друга без слов. Так мне казалось…
И вдруг взгляд Ледата скользнул через моё плечо и изменился. Потемнел, как море в неожиданно налетевший шторм, и во мне завихрилось предчувствие беды. Стремительно развернувшись, я увидела Егора Никитича.
— Браво! — похлопал Черных и опустился в одно из мягких кресел, расположенных у сцены. — А теперь исполните какой-нибудь современный хит. Я послушаю.
— Мы ещё репетируем, — ледяным тоном произнёс Троцкий.
— Сегодня клуб открывается раньше, — глянув на часы, лениво ответил Егор Никитич. — Зал полностью арендован для праздника. Впрочем, у меня и свои музыканты имеются, так что можете выметаться. А ты, девочка, переоденься!