Я молча засунул пластиковую папку в рюкзак, где уже лежала другая, старая и потрёпанная. Надел лямку на плечо и, не прощаясь, направился к выходу.
После объявления победителей меня отозвала в сторону рыженькая Полина и, отчаянно краснея, рассказала, что Недотрога купила билет в Москву. Потому и спела другую песню, попрощавшись таким образом со всеми. Оставив мать, Виолетта покидала этот городишко в полном одиночестве, и я ничем не мог её поддержать. Кроме одного.
Выжимая из мотоцикла всё, на что тот способен, я нёсся по трассе в сторону железнодорожного вокзала. Мотор ревел, как стадо бизонов, ветер атаковал меня армией снежинок. Первый снег в этом году очень уж ранний. Я едва мог видеть дорогу, поэтому на ходу сорвал его и отбросил в сторону.
Плевать, если потом не найду! Главное — успеть до отхода поезда.
Едва не врезавшись в ограждение, я соскочил с байка. Тот рухнул на бок и проехал два метра, а я уже бежал к дверям, ведущим на вокзал. Расталкивая людей с чемоданами, не обращая внимания на возмущённые крики, пробился к металлоискателю без очереди. Едва дождавшись, когда мужчина в форме досмотрит мой рюкзак, метнулся по стрелкам, указывающим нужный путь.
Поезд уже стоял на перроне, у каждого вагончика виднелся хвостик очереди из пассажиров. Не зная места Виолетты, я всматривался в каждую светловолосую девушку, искал Недотрогу, как вдруг замер и, повинуясь внутреннему импульсу, медленно повернул голову.
Увидев в мутном окошке поезда бледное лицо, задержал дыхание.
Виолетта действительно уезжала, оставив прошлое позади. Девушка была одета в то же, в чём пришла на конкурс, а, значит, домой не заходила. Сжав челюсти, я кинулся к входу, проник внутрь вагона и пробрался до места, где сидела Недотрога.
Встал как вкопанный, не в силах сказать ни слова. Девушка вздрогнула и, будто почувствовав моё присутствие, резко обернулась. Взгляды наши встретились, и стало холодно, будто летающие снаружи снежинки просочились внутрь вагона. Казалось, мы оба забыли, как дышать.
— Провожающим покинуть вагон! — сурово рявкнула женщина в форме вагоновожатой.
Её крик будто разбил то вязкое пространство, в котором мы с Виолеттой очутились. Я шумно вдохнул и бросил взгляд на полупустой рюкзачок девушки.
— Уезжаешь налегке?
— Всё, что нужно, со мной, — огрызнулась Недотрога.
— Понятно, — я махнул вагоновожатой, что уже выхожу и, открыв свою сумку, вынул папки. Бросив их на стол, буркнул на прощание: — Хорошей дороги.
Не оглядываясь, стремительно вышел из вагона и, накинув на голову капюшон куртки, сунул руки в карманы. В людском море ощутил себя безумно одиноким оттого, что этот городок покидает один человек.
Не знаю, зачем отдал ей всё, что было у деда и Аида на её отца. Просто не мог поступить иначе, и сердце успокоилось лишь тогда, когда папки легли перед недоумённой Недотрогой. Что теперь будет? Понятия не имел!
Завибрировал сотовый, и я, укрываясь от холодного ветра, спрятался за угол здания.
— Да, — ответил на звонок с неизвестного номера.
— Ледат Ильич, — вежливо проговорила женщина, — рада сообщить, что пациент Троцкий пришёл в себя.
Глава 34. Виолетта