– Вам не говорили, что подслушивать невежливо?
Оторвавшись от напитка, Зыков обворожительно улыбается ей:
– Что поделать? Это моя профессия! А ещё я хорошо умею подглядывать.
– Нашли, чем гордиться, – высокомерно фыркает Неля.
Мой телефон вибрирует, и я радостно подскакиваю:
– Дочка! – Смотрю на подругу с сомнением. – Вы же не подерётесь, пока я общаюсь с Даринкой!
– Ничего не обещаю, – кровожадно усмехается подруга, а Глеб закатывает глаза и поднимает ладонь. Мол, бросьте! Неля примирительно добавляет: – Передавай моей крестнице привет.
Киваю и спешу к выходу, желая насладиться беседой с дочерью. Я так по ней соскучилась, что не хочу делить разговор с кем-то ещё. А Неля, я знаю, обязательно встрянет в нашу беседу.
– Привет, родная… – начинаю с любовью.
– Ненавижу тебя! – рыдает в трубку Дарина. – Ненавижу вас всех!
И отключается, толком ничего не объяснив. У меня сердце пропускает удар и начинает колотиться, как сумасшедшее. Неужели Эльвира Халидовна сказала ей о разводе? Меня трясёт от эмоций, к глазам подступают слёзы.
– Ирина? – ко мне подходит Лазарь, подхватывает за локоть. – Вам плохо? Что такое? Вы такая бледная…
– А? – Покачнувшись, цепляюсь за его рукав. – Вы пришли?
– Ирка! – появляется Неля, всматривается в моё лицо. – Что? Живот заболел? Вот! Не нужно было перенапрягаться. Ты же недавно прооперировалась. Поехали в больницу!
– Нет, – отступаю я и, кусая губы, отчаянно сдерживаю слёзы. Понимаю, то надо быть сильно, но не могу. – Простите, я сегодня не могу никуда с вами ехать. Мне пора… Извините.
– Ир! – возмущается подруга.
– Я вас подвезу, – перебивает её Лазарь.
Оборачиваюсь и выставляю ладонь, останавливая их:
– Пожалуйста… – Хриплю и всхлипываю: – Пожалуйста…
На большее меня не хватает. Ухожу быстро, как только могу. Бреду по улице и, глотая слёзы, смотрю на безучастное небо. Вспоминаю крик Дарины и обхватываю себя руками. Сама сейчас ненавижу себя, чувствую такой никчемной, такой эгоисткой, что становится тошно.