– Творческие люди такие ранимые, – смотрю на адвоката. – Им нужна особая защита.
Он внезапно выруливает на обочину и, остановив машину, смотрит на меня с неожиданной яростью.
– А вам? – спрашивает отрывисто и резко. – Вам она не нжна? Почему, Ирина, вы думаете обо всех на свете, кроме себя самой?
– Я?..
Договорить не успеваю. Он подаётся ко мне и, накрыв мои губы своими, властно сминает их в жарком бескомпромиссном поцелуе. Втягивая меня в водоворот, увлекая в самый глубокий омут.
Глава 37
Надо оттолкнуть! Возможно, даже стоит ответить пощёчиной, ведь я ещё замужняя женщина. Или нет? Разведена по принуждению, и вскоре решение суда будет аннулировано, ведь скоро слушания. И всё же ничего не делаю, не зная, как реагировать. Даже не понимаю, кто я и зачем Лазарь это делает. Из жалости?
Его поцелуй из жгучего постепенно превращается в невероятно нежный. Как дорогое мороженое, становится сладок, но не приторен. Ласкает нёбо, губы, язык и дарит необыкновенное наслаждение, от которого отказаться всё сложнее с каждой новой секундой. И я слабодушно ничего не делаю. Не отстраняюсь, но и не отвечаю.
Первым сдаётся Лазарь. Он отпускает меня и, медленно вернувшись на своё место, смотрит вперёд. Я жду, что мужчина извинится и объяснит своё поведение, ведь это в духе адвоката, но он молчит, и воздух в машине внезапно нагревается, становится невыносимо жарко.
– Не ждите извинений, – наконец произносит Лазарь.
Глянув на него, замечаю на губах мужчины помаду и резко тянусь к адвокату, чтобы стереть следы преступления, а Лазарь зажмуривается. На его щеке двигаются желваки, и я замираю, так и не коснувшись лица адвоката.
– Думаете, я ударю вас?
Он медленно открывает глаза и поворачивается ко мне:
– Это было бы логично. Я поступил нехорошо, не спросив вашего разрешения. Но мне очень давно хотелось это сделать.
– Как давно? – вырывается у меня, и я едва не прикусываю язык от досады.
Это любопытство вовсе не к месту. Какая мне разница, когда адвокат впервые так сильно пожалел меня, что захотел утешить поцелуем. Не хочу, чтобы он отвечал. И так чувствую себя униженной. Но Лазарь задумывается, а потом неуверенно произносит:
– Лет пятнадцать, должно быть. Или это желание возникло ещё раньше? Трудно сказать наверняка.
– Что? – растерялась, думая, что ослышалась или он оговорился. – Вы хотели сказать, дней?
Он усмехается и заводит машину.
– Нужно поспешить, пока всё мороженое не растаяло.