Измена. Свадьба дракона

22
18
20
22
24
26
28
30

Горничная убрала мне волосы, закрепила гарнитур и повернула к зеркалу, в котором отражалась измученная, но притягательная незнакомка. Несколько секунд я вглядывалась в собственное, ставшее в одночасье незнакомым лицо, после тронула рукой синий шелк самого идеального платья в своей жизни и сделала зеркалу реверанс.

— Кто подбирал одежду? — спросила с интересом. — Как на меня шили.

— У вейра Винзо хороший глазомер, — чопорно ответила горничная.

Я шокировано подняла на нее взгляд. Глазомер?! Что же это за глазомер такой, что даже белье село, как влитое.

Дверь я открывала с сердцем, бьющимся подобно набату, с со стыдным и одновременно приятным жаром, пощипывающим кожу.

Среди нескольких вейров взгляд, как намагниченный, первым же делом нашел Рея. Он обернулся ко мне и словно окаменел. От его жадных глаз мелко и счастливо задрожало где-то в груди.

Рей шагнул ко мне и тут же подхватил на руки, коротко отмахнулись от вопросов и окриков.

— Перерыв.

Он пронес меня на руках через весь дом, не обращая внимания на назойливые взгляды рыцарей и прислуги, и вышел в сад.

Я давно не видела настолько гармоничного сада. Запутанный зеленый лабиринт скрывал в себе уединенные лужайки, закрытые беседки, детские качели, многоярусные клумбы. Дорожки ветвились, уходя вглубь цветника, разлитого зеленым кружевом аспарагуса и звезд камелии.

Рейнхард не думая отпускать меня, донес до самого края озера.

— Смотри, — сказал он.

В синей воле плыли хрупкие белые цветы с неожиданно крепким стеблем. Они чем-то напоминали земные лилии, я тихо ахнула и, выпутавшись из объятий, подошла ближе.

— Сказочные, — сказала тихо.

Эта синяя вода, белые цветы и… Рей. Слишком мощный, по-военному настороженный даже в собственном Гнезде, он резко контрастировал с этой хрупкой красотой.

— Они похожи на тебя. Я иногда… прихожу сюда.

Он видит меня такой? Рей гармонично смотрелся бы здесь, вот под этим дубом с книгой. Или прямо на берегу, сосредоточенно трогающим озерную воду. Это ведь объяснение в любви?

В груди часто и мелко билось сердце, радуясь и одновременно тоскуя.

— Это ведь ты спас меня тогда, а не Клавис?

Рейнхард задумался, прежде чем ответить.