— Давай. Можно даже в тихий час: думаю, я смогу спуститься тайком. Или тебе надо будет работать?
— На моей удалёнке принципиально задания в срок сдавать, а уж когда я ими занимаюсь — дело моё. Так что приеду в любое время, без проблем.
— Спасибо, — Столько благодарности для такого пустяка. Больница совершенно точно не то место, куда стоит попадать.
Мы проходим мимо пустой лавочки, и я жестом предлагаю Ольге присесть. Своевременно, потому что она опускается на скамейку с еле слышным усталым вздохом. Я сажусь рядом, и какое-то время мы просто слушаем синичий щебет в растущих позади кустах сирени.
— Я ведь так и не поблагодарила тебя, — наконец тихо говорит Ольга. — За черту. Тим, спасибо.
Я бы предпочёл, чтобы она не помнила этого. Или считала вызванной гипоксией галлюцинацией.
— Я рад, что сумел помочь.
— Но откуда ты узнал?
Пожимаю плечами: — Сложно объяснить. Просто спал и вдруг понял, что тебе нужна помощь.
Ольга покусывает губу, раздумывая, стоит ли расспрашивать дальше.
— А ты… ты был и на той стороне, я верно поняла?
— Верно. И я не соврал: там гораздо хуже, чем здесь.
— Тебя тоже оттуда вывели, да?
— Да.
— Друг? — Ольга чуточку запинается на этом слове.
— Друг.
— И теперь у тебя всё хорошо? — В её вопросе мне слышится странная настойчивость.
— Лучше, чем в счастливом сне. А у тебя?
Я спрашиваю по наитию, корни которого уходят в довольную уверенность Васи Щёлока об Ольгиных будущих сыновьях.
— И у меня, — Ольга смущённо прячет блеск глаз под вуалью ресниц. — Ну, так мне кажется. Конечно, я стараюсь подходить к этому трезво, сколько можно на одни грабли…