Блеск

Ответом ему было гробовое молчание.

— Еще ребенка приучаете к азартным играм, — продолжал милиционер. — Ладно. Это нам моральная компенсация… А то затрахались вас искать по всему городу.

— Это точно, — поддержал напарника тот, что хлебал борщ. Смахнув с подбородка капли, он сказал, и в голосе его звучало неприкрытое восхищение:

— Это ж надо придумать такое — целый завод спереть и иностранцам продать! Эх, парни… Ваши бы мозги да на хорошие дела!

Он махнул половником и зачерпнул очередную порцию.

— Кто нас сдал? — процедил Лев.

Милиционер, заполнявший протокол, поднял воспаленные от недосыпа глаза:

— Слава богу, есть еще приличные люди.

Покрутив в руках ручку, он снова вернулся к писанине.

— Ребенок чей? — осведомился он, не отрываясь от работы.

— Это моя дочь, — ответил Лев. — Отвезите ее домой. Там, наверное, уже мать с ума сходит.

— Разберемся, — невозмутимо пообещал милиционер. — Сначала показания прочитаете, распишитесь… Все по закону.

— Мужики, вы что, звери, что ли? — не выдержал Лев. — Да она дитя совсем, ей в школу завтра к первому уроку! Принцесса?!

— Я тут, — пискнула Аня.

— Какой у тебя первый урок?

— Э… Матеша… — неуверенно ответила она. — Пап… А тебя точно отпустят?

— Конечно, — бодро отозвался отец. Он повернул голову, стараясь разглядеть сидящую за столом дочь. — Я ж ничего такого не сделал. Твой папа честный человек, так что завтра утром, пока ты будешь на своей матеше, меня уже отпустят.

Милиционеры засмеялись, а тот, что чавкал борщом, и вовсе поперхнулся, и Аня обреченно поняла, что папа просто пытался ее успокоить. Никто и никуда его, похоже, не собирался отпускать…

…В купе заглянул проводник, и она от неожиданности вздрогнула. Обрывки воспоминаний двадцатилетней давности рассеялись, будто уносимые ветром обрывки тумана.

— Тверь через десять минут, — заученным голосом объявил проводник. Анна быстро допила чай. Когда за окном появилась станция, она, подхватив рюкзак, ринулась к выходу.