— Тысяч?
Он посмотрел на нее с сочувствием, как смотрят на умалишенных, и Анна все поняла.
«Конечно, дура ты эдакая, — хихикнул внутренний голос. — Очнись, детка. Какие тысячи? Стал бы тебя отец беспокоить по таким пустякам… Речь идет о миллионах».
— Пап, это нереально же… — Голос ее предательски дрогнул.
Лев перестал барабанить пальцами и отодвинулся назад. Лицо его приняло бесстрастное выражение.
— Все в порядке, принцесса, я понимаю. Все равно хорошо, что приехала, хоть повидались. Матери не говори только, что теперь знаешь про меня. Слушай, я твои контакты оставлю на всякий случай? Чтоб тебе позвонили, если со мной что-то…
— Пап…
— Время! — известил конвоир, отец поднялся.
«…если со мной что-то…»
Обрывок этой жуткой фразы хлестнул, словно крапивой по открытой ране, и Анна тоже вылезла из-за стола. Глядя, как на отца надевают наручники, она крикнула:
— Пап, я придумаю что-нибудь!
Лев выдавил напряженную улыбку и сложил большой и указательный пальцы, показывая, что все «ОК».
И лишь когда отца увели, слезы хлынули из ее глаз.
«Пятнадцать миллионов. Пятнадцать миллионов», — безостановочно долбилось у нее в голове, словно железный клюв.
В поезде она в очередной раз прокрутила в памяти встречу с отцом. Почему-то в сознании вновь замелькали кадры из прошлого — как после задержания ее в милицейской машине привезли к маме, как она, тайком нащупывая пачку денег, которые ей успел передать отец, заходила в квартиру, как, заливаясь слезами, ее тормошила мама…
«Больше ты к этому козлу в жизни не подойдешь!!! — визжала она. — Я все для этого сделаю!»
Аня, сонно моргая, таращилась на нее. Наконец она вытащила деньги и протянула матери:
— Успокойся, не надо кричать… Вот. И себе что-нибудь купи.
Девочка успела заметить, как вспыхнули глаза мамы, и она умолкла, быстро забрав деньги… С тех пор до сегодняшней встречи отца Аня не видела.
В офис Иванушкина ехала со смешанным чувством тревоги и надежды.