— Это и есть пусковые установки, наше основное «оружие». Они заряжаются шарообразными снарядами с пиротехническими смесями, — Генрих снял со стеллажа образец величиной с крупный грейпфрут. — Снизу прикреплён пороховой вышибной заряд с электрозапалом.
— Так просто?
— Так сложно. Секрет в составе этого шарика. Сначала загорается замедлитель, через пару секунд после запуска, в высшей точке траектории, подрывается основной заряд, разбрасывая во все стороны горючие компоненты…
— Основной заряд — тоже обычный порох? Не аммонал, не гексоген?
Генрих, облачившийся на производстве в длинную хламиду со следами подпалин, на которую спускалась окладистая борода, чем-то напомнил средневекового алхимика на фоне бесчисленных банок, мешков, ведёрок и тазиков. Не хватало лишь приглушённого освещения, черепов и кабалистических знаков.
— И даже не тротил, самый доступный взрывчатый материал из заводских. Особенно в Беларуси, где после войны в земле остались снаряды ещё на несколько поколений для любителей бабахнуть.
— Почему? — Леха обратил внимание, что один из тружеников — женского пола, вполне ничего себе внешне, даже в огнеупорном фартуке и чёрных перчатках.
— Потому что нам не нужно перешибать рельсы, пускать немецкий поезд под откос. Или пробивать танковую броню. Порох — универсальная вещь для пиротехника. Его можно заставить гореть и толкать ракету. Уплотнённый, он прекрасно взрывается с громким хлопком. Хорошо разбрасывает компоненты салюта. Впрочем, и самыми простыми средствами можно достичь многого. Настя, оторвёшься на минуту?
Работница занималась самым ответственным делом — закладывала порох в трубки. Процесс в эпоху кибернетики смотрелся диковато: просто зачёрпывала ложкой из керамической посудины чёрный порошок и засыпала в трубы через воронку.
«В воздухе неизбежно висит мелкая пороховая взвесь, — подумал Лёха. — Мысль закурить здесь — не абсурдная, а самоубийственная».
— Кого взорвать? Башни-близнецы? — бодро откликнулась Настя.
Генрих кратко объяснил задачу, и девушка увлекла Лёху наружу. Они зашли в неотапливаемую подсобку, где электроинструмент присутствовал в изобилии.
— Вы, правда, из милиции?
— Это только прикрытие, — Лёха заговорщически понизил голос. — Я из «Моссад».
— Ой, таки я вас умоляю! — в тон ему фыркнула Настя. — Покажете паспорт Израиля? Или… — пальчик шаловливо указал ниже пояса. — Или обрез?
Смущённый опер не стал развивать тему. Далее он предпочёл помалкивать, наблюдая за манипуляциями барышни.
Она периодически дула на рыжую чёлку, упрямо падавшую на глаза, огромные и хитрые. Проворные руки закрепили на верстаке обыкновенный силикатный кирпич, в котором Настя просверлила отверстие до половины. Туда засыпала коричневый порошок, содранный со спичечных головок. Сверху в отверстие поместился гвоздь.
— Вот, товарищ шпион. Бомба готова. Не желаете ли стукнуть молотком по гвоздю?
— Несколько десятков спичечных головок? Что может быть безобиднее?
Настя перехватила Лёхину руку, протянувшуюся к стеллажу за молотком.