Дети улиц

Он все еще настороженно относился к Джошу, но чувствовал, что ему нравится этот человек. Раньше он никогда не встречал людей, которые так по-доброму говорили бы с маленькими мальчиками.

– Ходит? – Джош снова надул губы. – Он просто есть – и все, понимаешь? Сначала волна идет в одну сторону, потом в другую, прилив приходит и уходит день за днем, и так будет всегда. В местах, где нет земли, там вода, очень много воды. Мы видим только поверхность. Внизу ее гораздо больше. Целые мили. Представляешь?!

Джим попытался представить себе это, но так устал и был настолько голоден, что думать было тяжело.

– Ты живешь на угольщике? – спросил он у Джоша.

– Когда нужно. У меня есть нормальный дом. Как только ваша баржа заберет наш уголь, мы пойдем домой. Мы поплывем отсюда вдоль побережья Англии, прямо на север. И это не конец моря, представляешь? Если все время оставаться на воде, то можно обойти весь мир.

– Жаль, что я так не могу, – произнес Джим.

Джош рассмеялся:

– А ты забавный. И зачем тебе это? Море-то, оно большое и пустое. Одинокое.

– Может быть, я найду где-нибудь приятное место, чтобы жить там.

Джош снова рассмеялся и покачал головой.

– Тебе, что же, не нравится жить здесь?

– Нет, мистер, не нравится. Здесь холодно и тяжело, и еды мало. – Джим понизил голос до шепота: – А еще он кричит и так ругается…

– Не самая подходящая жизнь для мальчика, – согласился Джош. – У меня есть маленький мальчик, вроде тебя. Я рад, что он лежит в постели дома, со своими сестрами и матерью, а не торчит где-нибудь здесь.

Джим поворошил угли в жаровне. Он чувствовал, что у него горят щеки и слезятся глаза. У него появилась новая задумка. Мальчик снова поворошил угли, чтобы пепел опустился на дно.

Джош встал и потянулся.

– Что ж, пойду я на палубу, посплю немного. Мы уйдем с завтрашним приливом, – и он поставил ногу на лестницу.

– Джош, а можно мне пойти с вами? – Идея Джима вырвалась из него, застигнув врасплох.

Джош поглядел на него. Лицо мужчины было скрыто в густой тени.

– Пойти со мной? – голос его звучал мягко. – А зачем?

Джим опустил голову, пожал плечами. Щеки снова горели. Ему с трудом удалось совладать с собственным голосом.