– Это неправда.
– Нет, это правда. Ты разрушила меня, Нектаринка, и продолжаешь это делать своими порезами. Я разрушаю все, к чему прикасаюсь. Я убил Зака и продолжаю губить тебя.
– Это неправда. Возненавидь меня, если это будет означать, что перестанешь ненавидеть себя самого.
– А ты? Ты когда-нибудь перестанешь ненавидеть себя?
Молчу в ответ, и Дез наклоняет голову.
– Ты не понимаешь, мы оба сломались. Как можем надеяться, что починим друг друга? Зак понимал это. Он говорил, чтобы я оставил тебя, ведь мы сотворим хаос, и в конце он погиб между нами. Боже, Анаис, не плачь! Мне так сильно жаль! Я должен уйти…
Дез вытирает мои слезы и целует в губы.
– Нет!
Ничего другого не могу сказать. Нахожусь в шоке. Хочу, чтобы Дез положил конец этому мучению. Не могу больше ни слова слышать о том, что мы пережили, но в то же самое время желаю, чтобы он сжал меня и на мгновение снова дал то, кем мы были тогда, когда считали, что нам хватит друг друга.
– Я возобновлю терапию.
Не знаю, зачем это говорю, учитывая, что забросила ее несколько месяцев назад, но это кажется единственным способом, за который могу уцепиться, чтобы заставить Дезмонда остаться.
– Нектаринка, мы уже это проходили. Дай мне уйти. Иди вперед по жизни, малышка, и прекрати думать о том, кем мы были. Те Дез и Анаис больше не вернутся. Быть может, они никогда не существовали.
Если это правда, она причиняет боль. Такую сильную боль, которая убивает меня.
Дез отстраняется, и в тот миг, когда вижу, как он шатающейся походкой уходит, меня обдает ледяной холод.
– Я поговорю с твоим отцом. Он должен помочь. Ты сможешь справиться, но тебе нужна помощь.
Он поворачивается спиной.
– Тебе не нужно беспокоиться за меня.
– Наоборот, я должен. Иногда кажется, что я был рожден только для этого.
Он берется за дверную ручку, готовый закрыть за собой дверь.
– Прощай, Нектаринка. Позаботься о себе.