Собрав последние силы, Виола сняла с правой ноги туфлю и достала оттуда предмет, который должен был спасти ей жизнь, – отломанный кончик лезвия ножниц. Она зажала его между средним и указательным пальцем.
С другой стороны отодвинулся засов, потом еще один. Дверь открылась, впуская свет. Холодный воздух пришел в движение. Виола прислонилась к стене.
– Добро пожаловать в мой мир, – сказал человек, который похитил ее и запер здесь.
Теперь он втолкнул сюда женщину в инвалидном кресле.
– Прекратите! – сказала та. – Вам все это с рук не сойдет. Мой коллега уже давно следит за вами.
– Да неужели? – ответил похититель. – А чьи, ты думаешь, волосы и кровь на этой железке? Твой коллега больше ни за кем следить не будет.
– Нет! – закричала женщина в отчаянье. – Нет, нет, нет!
Он вкатил кресло глубже, держась за ручки, и Виола увидела, что поперек них лежит металлический лом, загнутый конец которого окровавлен. От этой картины она почувствовала дурноту, но не позволила себе оцепенеть.
Он ощутил ее приближение прежде, чем увидел, но отреагировать все равно не успел. Она набросилась на него и вонзила ему в левый глаз что-то острое.
Громко и пронзительно закричав, он оттолкнул от себя стул и попятился. Металлический осколок так и торчал из глаза. Инвалидное кресло, налетев на какую-то неровность пола, опрокинулось.
Теперь Виола должна была помешать похитителю снова запереть дверь. Если он это сделает – все пропало, ей уже не выбраться. Только сначала ему самому нужно было найти выход. Он прижимал одну руку к глазу, из которого вытекали кровь и студенистая жидкость, а второй рукой шарил вокруг себя.
Виола пыталась перелезть через кресло, когда кулак раненого преступника наткнулся на ее лицо. Это было беспомощное движение, а не нацеленный удар; тем не менее она отлетела к стене, стукнулась затылком и в полуобморочном состоянии сползла на пол.
На этом все могло бы закончиться, и победа осталась бы за ним, если б не призрачно-бледное существо, найденное Виолой в комнате, где валялись упаковки из-под продуктов. Это была истощенная женщина с волосами, похожими на взъерошенные перья, и в лохмотьях – источник того шуршания или царапанья, которое Виола слышала, блуждая в темноте.
Сейчас эта несчастная встала, широко раскрыв глаза, нагнулась и подобрала лом, лежавший на полу возле опрокинутого инвалидного кресла. Она была слишком слаба, чтобы замахнуться и ударить сверху, но кое на что ее сил все же хватило. Прежде чем похититель успел понять, что происходит, она всадила металлическое острие лома ему в спину.
Йенс Кернер не верил собственным глазам.
Ян Ландау лежал с размозженным черепом возле грузовика, припаркованного в подземном гараже здания, словно вросшего в склон холма. Тусклый свет, падающий с потолка, отражался в луже крови, широко растекшейся вокруг убитого.
Несколько секунд назад Йенс обнаружил, что двустворчатые въездные ворота взломаны, и уже это удивило его достаточно сильно. Теперь же он вообще ничего не понимал. Почему человек, против которого имелось столько улик и которого он считал преступником, лежит мертвый на голом полу подземного гаража?
Внезапно раздался крик. Тихий, отдаленный, но все-таки крик. Причем женский.
Больше не думая о Яне Ландау, Йенс подбежал к единственной двери, распахнул ее и оказался в длинном пустом коридоре со множеством новых дверей.
Если б та женщина опять закричала, он пошел бы на ее голос, но крик не повторялся, так что пришлось двигаться наугад.