— Сколь! — подхватили все в длинном доме, и начался уже пир. Время речей прошло.
Воспользовавшись тем, что народ уже вовсю гуляет и пьет, я ускользнул с пира. Ну чего там мне, собственно, делать, когда есть и другие дела?
Я успел ухватить со стола здоровенное блюдо с кучей жратвы на нем, а также небольшой бочонок пива. И со всем этим отправился к крепкому на вид амбару. Именно там в цепях сидели треллы — те, кого мы привезли с южных земель, и те, кого захватили на вражеском драккаре.
В амбаре было тихо, тишину нарушали лишь храп и сопение — рабы уже дрыхли. Я подошел к спящему Коргу (не без труда его разглядев в этой кромешной тьме) и потрусил за плечо.
— А? — тот моментально сел.
— Идем, — сказал я, отстегнув цепь от толстенного бревна, являющегося основанием здания.
Мы вышли наружу, я велел Коргу взять поднос и бочонок. Мы отошли к берегу, где я загодя подготовил костер.
— Садись, — сказал я ему, разводя огонь.
Корг послушно плюхнулся на песок.
— Ешь, — приказал я, а сам развязал мешок, в котором хранил все бумажки, добытые в набеге, и принялся их изучать.
Несколько минут я изучал документы под плямканье Корга. Дождавшись, пока он закончит трапезу, я приступил к задуманному.
— Скажи, ты знаешь, что такое долговые записки?
Корг кивнул.
— И получить по ним деньги может любой, у кого они есть?
— Я не особо силен в этих вопросах, господин, — ответил Корг, — но, насколько мне известно — долговые расписки перекупают.
— Зачем?
— Часто тот, кому должны, сам не может получить долг. Поэтому он продает записку тому, кто этот долг сможет взыскать. Обычно его продают лишь за половину стоимости от суммы, указанной в записке.
Я кивнул. Ожидаемо.
— Кто обычно покупает записки?
— Торговцы, дворяне, наемники, — пожал плечами Корг, — многие…