Но я шагнул вперед, не позволяя ему разорвать дистанцию, и снова махнул топорами. В этот раз противнику пришлось хуже — он уже не только уворачивался, но и отбил один из моих ударов собственным топором. Но отбил как-то слабо, немощно. Сколько же у тебя «силы», засранец?
Я провел целую череду ударов, и враг, наконец, перестал лыбиться. Теперь он был сосредоточен и внимателен. А меня начало накрывать той самой волной ярости, которая предшествует впаданию в боевой транс.
Вот и славно!
Противник отбивал удары, уворачивался, но было видно, что дается это ему с трудом. Нет, даже сейчас, когда я вошел в боевой транс, вертлявый был чрезвычайно опасным противником — слишком уж он быстрый.
Противник вновь отпрыгнул, разорвал дистанцию, и теперь уже я вынужден был защищаться. Его топор мелькал со всех возможных направлений: падал сверху, летел сбоку, свистел прямо возле лица. Но я уже тоже вошел в темп битвы, легко уворачивался, хотя и не мог ответить. А вот противник начал выдыхаться — то ли просто устал, то ли «волшебные грибочки» начали отпускать. Последний удар у него получился уже не таким быстрым, и я решил идти ва-банк.
Кручусь на месте, ухожу в сторону, но при этом делаю шаг вперед, атака с другой стороны, отбить удар противника, шаг вперед. На близкой дистанции он уже не такой быстрый. Ему явно так неудобно сражаться, он пытается отойти, да вот только отходить некуда — мы уже на носу. Попался, засранец!
А силенок-то у него действительно немного — я защитился своим топором, когда он наносил удар, и не скажу, что сам удар оказался мощным — так, слегка рукоятка завибрировала. А вот оружие противника чуть не улетело, когда мы схлестнулись топорами.
Новый удар врага справа. Я останавливаю полет его топора, встретив на собственное оружие, и тут же бью топором Йора по кисти противника.
— А-а-а-а! — кисть с зажатым в ней оружием отделяется от руки и летит за борт.
— Вот ты и отпрыгался, — теперь уже на моем лице играет кровожадная улыбка.
Этот полудурок бросается на меня, пытается вцепиться зубами в лицо. Нет, такое не пройдет: я просто подставляю рукоятку топора и он вцепился в нее, словно пес.
Я выпускаю вторичное оружие из левой руки, хватаю рукоятку топора, оказавшуюся в зубах противника, двумя руками. Давлю вперед, и вот, обдолбыш уже уперся спиной и башкой в носовую фигуру. А я продолжаю давить.
Он шарит рукой у себя по поясу. Что он там ищет? Ну да пофиг, еще немного, и все.
— А! — он таки выудил небольшой нож и воткнул мне в живот. Вот ведь, сволочь!
Злость добавляет мне сил, и я давлю рукоятку дальше. Слышится отвратительный треск — это ломаются то ли зубы, то ли челюсти противника.
Он пытается вырваться, но нет, уже не получится. Его нож снова входит в мое тело. Но я лишь рычу, мне уже плевать. Главное, что ему конец. Его руки вдруг повисли, словно плети, глаза, в которых уже читался испуг, даже животный ужас, померкли, стали словно стеклянные.
Я убираю топор, и тело просто падает мне под ноги.
Вот и все, закончился «великий воин». Но ведь, сволочь такая, столько моих друзей убил!
Я оглядываюсь — бой уже закончен. Противников не осталось. Палуба нашего драккара усеяна трупами противников и соратников.
Мне горько и обидно.