— Хорошо, босс! Но вы-то как?
— Я останусь, и если что, то смогу вырваться! Но не думаю, что они что-то будут делать, так, на мозги давят!
Я только теперь понял. Что меня действительно пытаются взять измором, оказывая постоянно психологическое давление. Пытаются вывести из равновесия, спровоцировать на немотивированную агрессию. Как говориться, на войне все средства хороши! Но ничего не выйдет. Это изнеженных местных аристократов можете пугать. А тоннельного крысо-волка вы просто так не затравите. Если вам мало было одного искалеченного мажора, то вы меня можете довести до того, что я начну рвать всех подряд по-настоящему. Сильного воина может обидеть каждый, но не каждый потом успеет извиниться! А ярость искала выхода. Я и сам не знал, за все время прожитых двух жизней, что внутри меня живет берсерк. Надеюсь только, что глотать мухоморы и грызть щит перед боем не придется. А вообще происходящие изменения меня начинают напрягать. Раньше я за собой не замечал, а сейчас обнаружил, что мне нравится ломать людей во время боя.
Я стал наслаждаться хрустом ломаемых костей, криками боли, у меня вызывает радость текущая из разорванных сосудов врага кровь. Интересно, это я зверею, или начинает съезжать крыша от местных «достопримечательностей»? К сожалению, психологов тут нет, а водку я не пью. Теперь я начинал понимать, почему сходили с ума бойцы после локальных войн на постсоветском пространстве. И еще начал понимать культуру воспитания воинов от Древней Руси и Скандинавии, до самурайской Японии и прочих воинственных культур. Убить человека, и не сойти с ума, или не получить каких-либо психологических расстройств не получится. Нет таких несгибаемых людей. Только воспитание сознания и мышления позволяет убивать спокойно и равнодушно. Но вот только воспитанные с самого детства в воинском духе бойцы, это вам не пушистые котятки, и они никак не сочетаются с либеральным и гуманитарным обществом.
Опять возникает дилемма, или ты нагибаешь, или нагибают тебя. Но вот только гарантировано не получится сохранить нейтральную идеологи. Не получится находится в стороне. Иначе тебя не поймут ни твои воины, гни ты сам. Я раньше читал книги, которых герой, попавший в другой мир, умудрялся всех побеждать, но в тоже время оставаться приверженцем земного гуманитарного общества, и перевоспитать всех в духе продвинутого гуманизма. Нет! Не получится так, ты либо становишься как все и меняешься в своем сознании, или тебя съедают. Простой пример — нужно добить раненого врага. Гуманитарий пожалеет его и оставит в живых, в то время как местный, воспитанный в местных реалиях, просто перережет этому врагу глотку. Если попаданец все же перережет глотку врагу, то потом будет переживать, и в критический момент его рука дрогнет, и все, Митькой звали.
Я раньше за собой замечал, что постоянно рефлексирую, когда приходиться убивать пленников, или приносить их в жертву. Но я выжигал в себе это чувство. И нынешние мои тяжелые раздумья, это всего лишь ностальгия по тому наивному землянину, которого мне так и не удалось сохранить в своей душе. А если не удалось, значит надо выбирать, продолжать жалеть себя, или стать наконец, тем зверем, который рвется из мрачных глубин моей черной, как оказалось, души. Как говорил в свое время, мой тренер по самбо: «Если кость поломалася, то значит была слабая, плохая, и поэтому нефиг о ней жалеть!». Я вдруг понял, что все это время просто игрался в воина, но не принял это всей душой, не слился со своим внутренним зверем. Из-за этого постоянно наблюдал на себе странные и недоуменные взгляды своих воинов и девчонок. Может быть, именно поэтому я не могу прорваться на следующий ранг. Этот образ мышления старого землянина, стоит передо мной прочным барьером, являясь тем самым узким местом, которое не дает двигаться дальше. Эта мысль показалась мне интересной, чтобы хорошенько ее обдумать.
А утром я, с десятком своих гвардейцев, получил предписание о переселении в новую гостиницу. Я бросил последний взгляд на свой первый, нормальный, дом в этом мире, и не оборачиваясь пошагал вперед. Очень аллегорично получилось, типа того, что надо идти вперед не оборачиваясь. Путешествие до врат получилось без происшествий, а все благодаря посланнику, который и принес документ о переселении. Следуя за высоким стройным воинов, одетым в белые с золотом одежды, я буквально спиной чувствовал на себе взгляды соглядатаев. Но ничего сделать они не могли, по крайней мере до тех пор, пока императорский посланник сопровождал нашу группу. А потом мы просто вошли в ворота первого кольца. Не знаю, чего я ожидал, но, наверное, чего-то в стиле архитектуры Древнего Рима. И в этом меня ждал эпический облом. Жилые блоки были стандартные, как и ангары, в которых были построены поместья. Отличие было только в роскоши отделки, да в силе местных жителей.
И тут, я, в очередной раз, увидел воина Кристального ранга. Он просто прогуливался, представляете, просто гулял по улице, а сзади него шли две сногсшибательные красотки. От самого воина исходила тяжелая аура, которая сообщала всем окружающим, что этот мужчина чудовищно свиреп и силен. Но больше, чем личная сила, впечатляла красота его женщин. Я думал, что красивее моих близняшек и Сан Жу, быть не может. Как же я ошибался. Смотреть на этих двух красоток, было то же самое, что смотреть на солнце. Можно было ослепнуть, или потерять себя. Но теперь я понял, что такое совершенство, и почему за Прекрасную Елену разразилась Троянская война. На моих парней было жалко смотреть, если уж я с моим опытом и четырьмя любовницами потерялся от такой красоты, то парни зависли с открытыми ртами, из которых текли ниточки слюны. Пришлось взбадривать их пинками и подзатыльниками, охранники блин. И то они постоянно сбивались с шага, не в силах не смотреть вслед этим красоткам.
Внезапно передо мной появилась Медея. Давно ее не было, все последнее время моя виртуальная секретарша ограничивалась лишь текстовыми отчетам и сигналами планировщика. Но тут видимо случилось что-то действительно важное:
«Не смотри на них так», — слегка надула губки Медея.
«Почему?»
«Скоро свои такие же будут!», — проворчала виртуальная красотка.
«Ты это о чем сейчас?»
«Да о том, что если сексуальные партнеры разные по силе, то более слабые подтягиваются к более сильному, или ты думаешь, почему самочек так тянет к сильным духовным практикам? А чем выше уровень духовной энергии, тем более совершенным становится тело. Так что ты привыкай, милый, в этом месте очень большое количество красоток. Чужих красоток!», — и стервозный глюк извиваясь потянулась, да так, что я моментально пожалел, что оставил девчонок в подземельях.
Как оказалось, что весь десятый ярус первого кольца — это одна огромная гостиница, а далее шли поместья элиты Конфренко. Соответственно, чем выше статус, тем выше ярус. От выделенных мне апартаментов, мало чем отличающихся от поместья в третьем кольце, которое уже наверняка обживает новый владелец, до входа на арену было пару километров пешего входа. А вот сама арена — это было нечто. Круглое строение, похожее на римский Колизей высотой от десятого яруса до двадцать пятого. Это был целый комплекс сооружений, призванных развлекать избалованную местную аристократию. Тут можно было проводить как бои обычных воинов, так и высокоранговых, вплоть до уровня просветленных. Кроме того, арена ту была не одна. Точнее большая арена была одна, и еще несколько десятков малых. И всем было наплевать, что простой народ не увидит финальные бои. Нет, это зрелище только для элиты. А простой народ завтра прочтет новости в газетах. Было, конечно, некоторое недовольство, но всем власть имущим было по барабану.
Что я могу сказать о местных апартаментов. Строгость, скромность и при этом большое обилие декора. Похоже на земную английскую классику, которая строга в убранстве, практична и удобна. Все предметы несут определенную функцию, а декорирование произведено за свет блестящих деталей, антикварных предметов, золоченой фурнитуры, фарфоровых цветочных ваз, обилия живых цветов, и прочего, того, что не бросается сразу в глаза, но без чего подобную атмосферу не создашь. Полы, красивый разноцветный камень и древесина дорогих пород для отделки. Мраморная плитка в ванной комнате, массивные поверхности столов и прочей мебели. Потолок, окрашенный в спокойные тона, дополненный роскошной лепниной. Высокие потолки, идеально ровные стены. Оказывается, и в Конфренко есть дизайнеры и художники. Но, почему-то, в других местах эти зверьки, именуемые художниками и прочие творческие личности считаются вымирающими видами! Но больше всего меня добили широкие окна пробитые прямо в стене, с массивными деревянными лакированными рамами. Сразу видно, что местные ребята вообще ничего не боятся.
Но самое главное, что я нашел в своем гостиничном номере, так это вход в систему коммуникаций. Да он был спрятан, хорошо заштукатурен и заделан декоративными панелями, но был. Кто бы знал, с каким наслаждением я откручивал крепеж вентиляционной решетки. Это было сродни оргазму. Ночью я зажег мощный фонарь, работающий на непонятных принципах, и на непонятной энергии. То, что это не совсем электричество, я понял уже давно. Но вот, что именно, объяснить было трудно. Если по-простому, то это что-то типа концентрированной энергии мира. Тут вообще наши земные естественно-научные знания не сильно играют, так как многие основополагающие физические законы рассматривались совсем с другой точки зрения. И хотя знания об этом загружены в мою черепушку, но вот осознать их и принять, это совсем другое.
Все же я классический «сапог», грубый солдафон, и никакая нейросеть, даже производства древней цивилизации, не сможет заменить того, что обычно закладывается с детства. Я в плане фундаментальных знаний тот еще Маугли, как ни учи разговаривать, если с детства не научили, это то все равно что собаку дрессировать. Поэтому пришлось просто принять как должное — работает, значит не лезь, если не понимаешь. И вот с эти м самым непонятно как работающим фонариком, я и пробирался по шахтам коммуникаций. Кто знает, может и правда не надо будет участвовать в финале. Может в местных подземельях для меня припасен целый склад этих самых «Сердец Города». Еще через полтора часа, я бился лбом в пластобетон, понимая, что драться все же придется. Я не добрался не только до подземелья, я даже до первого яруса не долез.
На уровне третьего яруса я и наткнулся на эту бетонную пробку, и только после этого вспомнил, что на записи застрелившегося инженера было видно, что вокруг основания центрального шпиля, строился своеобразный саркофаг, который одновременно являлся и противовесом, чтобы главная башня не перевернулась. На записи, видно, правда мельком, и не акцентировано, что там монтировалось оборудование поддержки города. В самом центре этого саркофага находилось оборудование поддержки города. Реакторы, насосы, очистные сооружения, комплексы автоматического ремонта и связи, центральные сервера и прочие службы, включая центральную ремонтную роботизированную станцию. Не работающую, кстати, все же двадцать тысячелетий прошло, а для сложных, постоянно работающих механизмов время является приговором. А это значит, что придется пробиваться с боем.
Первое сражение на арене первого уровня за выход в тысячу победителей мне запомнилось плохо. Единственное, что приходило в голову, после этого дня — это всепоглощающая ярость, и боль. Все же в результате жесткого отбора в оставшиеся две тысячи бойцов вошли отнюдь не плюшевые зайки. Пусть многие прошли отбор за счет денег и влияния семей и своих школ, но боль от их ударов не стала меньше. Все те же пять боев, почти без перерывов. И в этот раз я огреб знатно. Не знаю, уж как проходил отбор, но попались мне здоровенные парни, все низкого золотого уровня. И не важно, что я был немного сильнее, немного сильнее, немного более жесткий. Победить мне помогла ярость берсерка, умение терпеть боль и намного более качественные руководства. Но не надо думать, что это далось мне легко. После каждого боя я мечтал просто лечь и сдохнуть. А потом снова слышался голос судьи: