Ной закатил глаза.
– Хорошо, поехали.
Мы доели мороженое, составляя письма в международные организации.
– Что будем делать, если они ничем не помогут? – спросил Ной.
– Не уверена. – Я направила взгляд на покрытую рябью зеленовато-голубую морскую гладь. – Мне до сих пор интересно, нет ли у твоей семьи каких-нибудь бумаг о прибытии моей бабушки? Хотела бы я прочитать ее письма. Может, из них можно было бы что-нибудь узнать.
– Таким способом ты намекаешь, что снова хочешь покопаться в документах моей семьи.
– Нет. Да. – У меня вырвался нервный смешок. – Да, но сначала хочу получить разрешение. Хочу еще раз попробовать поговорить с твоим дедушкой или бабушкой. Если только ты не думаешь, что все пройдет ужасно?
– Да, – сказал он. – Я согласен порыться в кабинете, когда они куда-нибудь уйдут.
– Твоя семья катапультировала бы меня с острова. А в океане водятся акулы.
– Нам просто понадобится алиби.
– Алиби, – повторила я. – Почему мы… одни в кабинете твоего дедушки.
– Ты умная. Уверен, ты сможешь что-нибудь придумать.
Я сморщила нос, чувствуя, как покраснела. Он намекает на то, о чем я подумала? Он заметил, как часто я на него смотрю?
– Сомневаюсь, что смогу что-нибудь придумать.
Ной засмеялся.
– Ага.
Наши взгляды встретились, и я почувствовала, как жар с моих щек спускается по шее и растекается по груди. Мы уставились друг на друга. Мне захотелось броситься с пирса в воду. Мне захотелось его поцеловать.
Но я промямлила, чтобы заполнить тишину:
– Так что это за девушка, на которой ты мог жениться, по версии твоей семьи?
На лице Ноя появилась широкая улыбка. Он выглядел довольным.