Моя дорогая Рут. До сих пор не могу поверить, что ты уехала. Я постоянно смотрю в окно в надежде, что к дому подъедет машина, а ты выйдешь и скажешь, что совершила ошибку. Пожалуйста, возвращайся поскорее домой.
«Дедуля», – подумала я, хотя стиль письма совсем не походил на хрипловатый голос моего веселого дедушки-немца. Я скользнула взглядом в правый угол. Первое июня 1952 года. Бабушке было тогда восемнадцать. На год старше меня.
Я перевернула письмо в поисках подписи.
Дедушку звали Максом.
Я открыла второе письмо.
Моя дорогая Рут.
Минуло слишком много времени с нашей последней встречи. Вчера я гулял по саду и, увидев розы на трельяжной сетке, вспомнил об украдкой сорванных поцелуях. Теперь я даже смотреть не могу на лоджию, не вспоминая, как по ней ходила ты…
Ого. Самое романтичное письмо, которое я получала, было сообщением от Мэтта в прошлом году:
Неудивительно, что отношения с ним изжили себя.
Я отправила маме фотку писем с кучей текста.
Я:
Наверное, мама поставила телефон на виброзвонок, потому что тут же ответила.
Мама:
Я:
!!!
Мама:
Я:
Мама:
Я: