Лето потерянных писем

– Теперь… теперь ты в моем доме.

– Точно. Можешь прогнать меня, если захочешь. Но сегодня пятница. И мне не нужно в Кембридж все выходные.

– Нет? – Я посмотрела на него.

Ной опустил голову.

– Нет.

А потом мы целовались с такой легкостью, словно были рождены для этого. В животе у меня стало жарко, и я привстала на цыпочки, чтобы еще сильнее прижаться к Ною.

Когда мы отодвинулись друг от друга, чтобы перевести дух, я поняла, что мы так и стоим на пороге у всех на виду.

– Хочешь зайти?

– Конечно. Еще кто-нибудь дома?

– Моя мама.

– Я познакомлюсь с ней?

– Если тебе повезет. – Я пропустила его в дом, и он с любопытством огляделся. Потом повела в гостиную, где лежало переливающееся ожерелье.

– Кажется, будто я всех обманула, – призналась я. – Хотела отдать ожерелье, а получила его назад.

– Ты можешь отдать его музею. Или снова продать.

– Могу. – Я улыбнулась Ною. – Но, думаю, оставлю его.

Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке.

– Думаешь?

– Оно дорого как память. Для нашей семьи.

– Может, для твоей мамы.

– Именно. Вообще-то… секундочку.