Ложь богов

22
18
20
22
24
26
28
30

Ее голос был не громче шепота. Она боялась того, как Натаниэль отреагирует на это откровение. Но принц только изогнул бровь и тихо рассмеялся.

– Карим был влюблен в мою мать? Ты уверена? Мне трудно себе это представить.

Натаниэль, казалось, еще не понимал, в какую сторону пойдет этот разговор.

Селеста снова вздохнула.

– Нат, подумай. Твоя мать по необъяснимым причинам отказалась от должности, за которую любая другая женщина просто убила бы кого угодно. Она покинула родину. Как ты думаешь, почему она это сделала?

Лоб Ната сложился в морщины:

– Я всегда задавался вопросом, почему она покинула Солярис, но так и не получил на это ответа.

Должно быть, это неведение мучило его долгие годы. Селеста надеялась лишь на то, что знание не сломает его окончательно.

– Она уехала из столицы, потому что была беременна тобой.

Натаниэль, рассмеявшись, пожал плечами:

– Тем хуже. Зачем она это сделала, когда ей лучше было бы остаться в привычной среде, у людей, которых она знала и которые заботились бы о ней? В этом нет смысла.

Больше всего на свете Селесте хотелось закричать. Он не понимал, к чему она клонит. Вообще-то девушка надеялась, что ей не придется произносить это вслух, но, похоже, она основательно ошиблась.

– Но если этот ребенок незаконнорожденный и к тому же сын лорда, который находится на службе у короля и уже женат, то это имеет смысл.

Она умолкла и посмотрела на Натаниэля. На лице принца бушевали самые разные эмоции. Растерянность, непонимание, неуверенность. Потом пришло осознание, и глаза его расширились.

– Ты думаешь… я… сын…

Он не стал продолжать, а только недоверчиво покачал головой, устремив взгляд вдаль, словно за секунду застыл на месте.

Селеста накрыла ладонями его щеки и нежно провела пальцами по коже принца:

– Да, я думаю, что лорд Карим – твой отец.

Через несколько секунд глаза Натаниэля потемнели. Он столкнул Селесту со своих коленей и встал. Принц заметался по комнате, на лице – маска боли.

– Моя мать никогда не завязала бы отношений с женатым мужчиной. Ты, должно быть, ошибаешься.