Ложь богов

– Лучше для меня или для тебя? – В его серых глазах застыла тоска, и Иолана знала, что точно такое же страдание и грусть отражаются сейчас в ее собственном взгляде.

– Лучше для нас обоих. Ни одному из нас не станет легче, если я останусь. У тебя есть жена, о которой ты должен заботиться, а мне нужно вернуться к своим обычным обязанностям в Самаре. Мне пора уйти.

Иолана не могла смотреть ему в глаза. Не могла выдержать сломленности, внутреннего разрушения, которое отражалось в них. Стоило допустить лишь один взгляд в эту штормовую серость – и ее решимость пошатнется. Она хотела быть храброй, цеплялась за свою решимость, но в этот момент сомнение, словно яд, просочилось в ее кровь.

– Ты сделала это с нами. Мы могли бы быть счастливы. Править этой страной бок о бок, но ты сделала выбор против меня.

В конце фразы голос Миро сорвался, и Иолана взглянула на него. В глазах короля блестели слезы, и жрице вдруг стало нечем дышать. Миро был прав. Это была ее вина. Она лишила их совместного будущего.

– Я сделала выбор не против тебя, – сказала Иолана. – Я сделала выбор во благо Сириона.

Будучи жрицей этой страны, Иолана зависела от благополучия своего народа. А союз между Миро и Нанами был в столь трудное для страны время единственным верным решением. Сирион должен был стоять на первом месте. Всегда.

– Стоило ли это того? Стоило ли благополучие всего народа блага отдельного человека, стоило ли благо многих счастья двух людей, которые любят друг друга?

Взглянув на него, Иолана почувствовала, как в ее глазах собираются слезы, и из последних сил постаралась их сдержать. Она не могла плакать. Только не при нем. Слезы означали слабость и были единственной вещью, которую она не могла себе позволить.

– Да, – прошептала она. Потому что это было правдой. Когда Миро объявил Нанами своей невестой, народ Сирены почти успокоился. А вскоре после его коронации, которая состоялась еще до свадьбы, было исполнено и обещание прислать припасы из Самары, Соляриса и Сильвины. Кризис в Сирене миновал, возможно, была предотвращена гражданская война, и мир в Сирионе восстановился.

Ответ Иоланы заставил Миро вздрогнуть, и девушка поняла, что этим одним-единственным словом окончательно сломила его волю.

Она поступила правильно. По крайней мере, в этом разум жрицы пытался убедить ее сердце. Но боль в груди Иоланы говорила совершенно другое.

Но если она сейчас признается Миро, что сомневается в своем решении так же, как и он, он ее не отпустит. Он почувствует искру надежды, которой не должно было существовать.

– Прощай, Миро.

Иолана заставила себя улыбнуться. Миро смотрел на нее, не зная, что ему сделать или сказать. Он хотел остановить любимую, не хотел, чтобы она покидала его. В серых глазах короля жрица видела смятение. Но теперь он был уже женат и принадлежал другой. Он больше не имел права и возможности держать ее здесь. И прежде чем король успел принять какое-то решение, Иолана повернулась. Она взялась за дверную ручку и переступила через порог. Она оставила Солярис позади. Оставила позади Миро и ту жизнь, которую могла провести с ним рядом. И ни разу не обернулась, чтобы еще раз посмотреть на мужчину, который владел ее сердцем.

Иолана – восемнадцать лет назад

Новость разносилась по дворцу Самары со скоростью лесного пожара. Иолана спешила к главным воротам. Сердце жрицы билось непривычно быстро. Она подхватила юбки, чтобы быстрее спуститься по ступенькам. Она была уже далеко не юной девушкой и быстро запыхалась. На полпути ей встретилась Вильма. Верная подруга жрицы и талантливая повариха. Светлые волосы женщины были забраны в высокий пучок, на щеках проступили красные пятна. Вильма, наверное, тоже бежала.

– Ты слышала? Это правда?

Иолана пожала плечами.

– Не знаю. Но скоро узнаем.