Ложь богов

Селеста отмахнулась:

– О, я не хотела мешать тебе рисовать, поэтому ничего не сказала.

Когда Селеста взглянула на Линнею, ее глаза расширились. Аура Дочери Леса стала видимой. Селеста не верила своим глазам. Она не могла видеть ауры Божьих детей, никогда не умела. Но в этот миг она совершенно отчетливо узрела перед собой ауру Линнеи. Селеста различила в ней дискомфорт и страх, а еще – маленькую искорку тепла, которая заставила Селесту остановиться. Это была привязанность.

Дочь Неба сглотнула, не зная, стоит ли ей делиться с подругой тем, что ее дар теперь распространялся и на нее, или это заставит Линнею занервничать.

Мысли Селесты завертелись. Почему она вдруг смогла увидеть ауру чада Божьего? Неужели ее силы росли?

Прикусив нижнюю губу, Селеста встала и, вскинув брови, уставилась на холст, над которым работала Линнея.

Это были всего лишь робкие линии, нанесенные карандашом и углем. Но мотив был отчетливо виден. В первый миг Селеста решила, что это Натаниэль. Приглядевшись повнимательнее, она поняла, что эскиз на холсте изображал Ноя.

– Было скучно, и я должна была как-то отвлечься, – уклончиво объяснила Линнея.

Но Селеста сразу увидела стыдливость на ее лице и румянец на щеках. Аура Линнеи засветилась, и привязанность, которая раньше была почти незаметна, начала расти. Дочь Леса смутилась, хотя для этого не было никаких оснований.

– Что между тобой и Ноем? Вы много времени проводили вместе.

Как раз из-за собственных ссор с Натаниэлем Селеста заметила близкие отношения между Линнеей и Ноем. Дочь Леса объясняла это тем, что они сдружились после того, как Ной не особенно дружелюбно себя повел по отношению к ней в начале поездки. Затем они вместе обыскивали архивы Сирены, чтобы найти ключи к разгадке тайны атеистов и Богини Луны. И даже здесь, в Самаре, они уже успели прошерстить библиотеку на предмет наличия старинных документов.

Линнея испустила протяжный вздох.

– Не знаю. Я предполагала, что между нами проскочила искра, – тихо рассмеялась она. Но это был грустный смех, словно она смеялась над собственной глупостью. Ее аура приспосабливалась к перепадам настроения. Привязанность угасла, и появилась неуверенность. – Однако с тех пор, как завязалось все это дело между Натаниэлем и лордом Каримом, искры погасли. Он избегает меня. И это так меня бесит. Я хочу быть рядом с ним, но он просто не подпускает меня к себе.

Селеста удивленно уставилась на подругу. Она не ожидала, что у Линнеи сложатся столь однозначные чувства к Ною. Эти двое были такими разными. Дочь Леса всегда руководствовалась велениями сердца, в то время как Ной следовал за разумом.

– Ты ничего не говорила. Я не знала, что вы так близки, – тихо призналась Селеста. Ее немного беспокоило, что Линнея не говорила с ней об этом. Дочери Неба было любопытно, доверилась ли Линнея Малии.

– По-видимому, не так уж мы и близки. Иначе он поговорил бы со мной и не отталкивал бы меня от себя, – прошептала Линнея.

– Мне неприятно это говорить, но у них это, наверное, семейное, – процедила Селеста. Все мужчины в этой семье были упрямыми идиотами.

Линнея посмотрела на нее широко раскрытыми глазами, а потом громко рассмеялась. И заразила своим смехом Селесту.

Жрица Самары положила руку на плечо Линнеи.

– Он говорил с тобой о Натаниэле?