Ложь богов

Селеста

Погруженная в свои мысли, Селеста бродила по коридорам дворца. Сначала жрица вместе с Симеей занималась подготовкой к свадьбе и празднованию Дня зимнего солнцестояния, потом занималась своими обязанностями. Теперь ей больше нечего было делать – она была свободна. А всякий раз, когда ей было нечего делать, мысли Селесты беспрестанно возвращались к Натаниэлю. И к словам, которые он ей сказал.

Словно она обладала способностью призывать дьявола, Натаниэль встал перед Селестой, едва она повернула за следующий угол. На секунду сердце жрицы замерло, а потом забилось с удвоенной силой.

– Мы можем поговорить?

Натаниэль выглядел смущенным, но, похоже, ждал ее. На мгновение Селеста задумалась, стоит ли ей просто развернуться и уйти, оставив его стоять на месте, но трусихой ей быть не хотелось.

– Чего ты хочешь? – несколько резковато спросила она, скрестив руки на груди. Пусть не думает, что может вот так быстро вернуться к ней. Пусть не думает, что она может так просто все простить и забыть. Только не после того, как он причинил ей такую боль.

– Я хочу извиниться.

Нат сказал это совершенно спокойно, так что Селеста только закатила глаза. Смиренным его голос не был. Немного нервозным, не более того.

– За что именно?

Селеста не облегчит ему задачу. Принц причинил ей боль, и он должен был это прочувствовать. В этом отношении жрица, к сожалению, была обидчива.

– За то, что я накричал на тебя. Прости за то, что я тебе наговорил. Все это дается мне нелегко, а ты просто хотела помочь.

Селеста, избегая взгляда Натаниэля, смотрела ему на грудь. Если она заглянет в его зеленые глаза, то, возможно, тут же уступит.

– И как ты до этого додумался? – с вызовом спросила она.

– Котенок, не будь такой, – вздохнул он. – Ты знаешь, что иногда я бываю настоящим идиотом, и мне очень жаль. Тем более что это извинение очень сильно запоздало.

Селеста подняла голову и посмотрела на Натаниэля. В его глазах отражалась неуверенность, которая ввела Селесту в замешательство.

– Ты напортачил. И очень сильно, – тихо сказала она.

Именно так Селеста и думала. Он снова разбрасывался словами и ранил многих людей в своем окружении.

– Да, я и сам часто говорю себе это.

Его голос звучал безэмоционально и глухо, словно за Ната говорили его угрызения совести.

Селеста, опустив взгляд себе на руки, продолжила: