Ложь богов

– Ты ведешь себя как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Теперь с ней играет другой ребенок, а ты наблюдаешь за ним с тоской и гневом в глазах. Она твоя, но ты не смеешь вернуть ее себе.

Нат стиснул зубы, а его взгляд снова нашел Селесту и Элио.

– Она не игрушка, – прошептал он.

– Хорошо хоть в этом мнении мы едины, – удовлетворенно кивнул Ной. – А теперь прошу меня извинить. – Он хотел отойти, но Нат схватил его за руку.

– Ты что, оставишь меня здесь? Одного?

На лице Ноя возникла ухмылка:

– Точно. Если ты торчишь здесь без дела и портишь себе вечер, я не обязан делать то же самое. Лично я намерен кое-кого поблагодарить.

Взгляд зеленых глаз Ноя переместился на Линнею, которая как раз разговаривала с Малией. Нат понимающе кивнул.

– Тогда исчезни. Пора и вам кое-что прояснить между собой, – буркнул Нат.

Однако Ной лишь усмехнулся:

– Как скажешь.

Нат неодобрительно покосился на своего придворного и услышал за спиной тихий смех.

– Может быть, тебе стоит последовать его примеру, – добродушно улыбнулась Симея, поигрывая плетеным серебряным браслетом, который ей подарил Нат.

– Еще раз с днем свадьбы, Симея. Вы с Адрианом – прекрасная пара, – каждое слово, которое произносил Нат, было искренним и шло от самого сердца. Принц уже давно заметил особую связь между септиной и лордом и был рад, что эти двое наконец обрели друг друга.

– Большое спасибо. – Улыбка не сходила с ее губ, но в голубых глазах женщины вдруг вспыхнул какой-то огонек. – Даже если я не всегда и не все говорю, но вижу и понимаю многое.

Тон Симеи стал более серьезным, и Нат удивленно покосился на нее. Взгляд септины блуждал по бальному залу – казалось, совершенно безучастно.

– Я не уверен, что понял, о чем ты хочешь мне сказать, – признался Нат, чувствуя себя более чем неловко. Симея была наставницей и опекуншей Селесты и, что бы ни случилось, останется на ее стороне. Но в этот раз это было совершенно оправданно. Это Нат, а не Рыжая повел себя плохо.

– Я хочу сказать, Натаниэль, что, если ты причинишь боль Селесте, мне будет все равно, что ты будущий король этой страны. Я ее опекун. – Тут Симея замолчала, на лбу у нее образовалась морщина, а потом женщина покачала головой, словно сказала что-то не то. – Нет, я ее мать. И даже статус короля не сможет уберечь тебя от моего гнева, если ты сделаешь мою дочь несчастной.

На лице Симеи по-прежнему держалась улыбка, но даже издалека было видно, что только что эта женщина угрожала Нату подобно львице, защищающей своего детеныша. Натаниэль никогда не замечал в Симее такой материнской нежности, но септина была права. Она была единственной матерью, когда-либо существовавшей у Селесты.

По лицу Ната скользнула улыбка, и принц прижал руку к груди: