Скажи

Память услужливо нарисовала каштановые волосы средней длины, завитые в крупные локоны, выкрашенные в извечный розовый блеск губы и масляный взгляд блестящих тёмно-карих глаз.

– Ближе к отъезду я порвал с ней. Не потому что уезжал, а потому что ничего не чувствовал по отношению к ней. Она, вроде как, страдала. Звонила, писала, приходила, чуть ли не умоляла сойтись, – Марина скривила губы. – Говорила, что поедет за мной. А я не мог видеть, как она унижается и убивается – просто не выношу женских слёз. И кроме жалости ничего не ощущал. Уехал – она всё не могла оставить меня в покое, но потом всё прекратилось, и я вздохнул с облегчением. И сейчас – этот звонок. Не понимаю, что ей нужно.

Марина слушала с таким вниманием, что Егору пару раз стало не по себе от ничего не выражающего взгляда, твёрдого и абсолютно спокойного. Тишина звенела, и Егор чувствовал странное давление между висков от этого молчания.

Она до сих пор сжимала его руку, а он – её запястье. И тепло её ладони придавало каких-то эфемерных сил, поэтому молодой человек вздохнул, с молчаливым ожиданием глядя на девушку напротив себя.

– М-да, – выдавила она.

Сжала губы, отстранила одну руку от его руки, взялась за бокал, поднося его к лицу и отпивая немного.

Максимально содержательный ответ. И реакция – что надо.

Глаза метались из стороны в сторону, она старательно пыталась не встречаться с ним взглядом. И, кажется, уже забыла о том, что пообещала ему, что не станет переживать.

– Эй, – Егор нахмурился, сжимая тонкое запястье, вынуждая поднять на него глаза, что она и сделала. – Я рассказал тебе это не для того, чтобы ты загонялась.

– Я знаю, – спокойным тоном ответила она, отставляя от себя свой напиток.

– Ну, так в чём дело? – поинтересовался он, поднимая брови.

– Неприятная история.

– Возможно. Но эта история осталась далеко в прошлом.

– Видимо, не так далеко, раз она звонит тебе, – быстро парировала Марина, вздёргивая подбородок.

Егор стиснул зубы, отчётливо ощущая, как первый пузырь раздражения лопнул под кожей. Вздохнул, стараясь не сжимать тонкую руку сильнее, и закусил щёку изнутри.

Глядя глаза в глаза, видя, как её тоже наполняет что-то, что он не может разобрать: то ли злость, то ли раздражение, то ли какой-то непонятный страх. А то и всё вместе.

Ладно, в конце концов, ей нужно было принять это. Это – как его прошлое. Которое напрямую связано с ним. Его часть.

Даже несмотря на то, что ему было абсолютно наплевать на конкретно эту часть его жизни.

– Прости, – вдруг шепнула Марина, опуская глаза, и Егор удивился до глубины души. – Прости, я просто… разозлилась.

– На меня?