Скажи

– С ними никому не сравниться, – заверила его Марина, поднимая брови и намеренно игнорируя особенно громкий взрыв смеха со стороны той компашки. Ей даже знать не хотелось, что там опять удумали эти клоуны, лишь бы только живы остались, ей-богу.

– Ну, тогда у нас всё прекрасно, – Паша широко улыбнулся, подмигивая, и Гейден рассмеялась, переводя взгляд на Егора.

Тот уставился-таки на веселящихся однокурсников, подняв в ухмылке край рта. Взгляд Марины скользнул по чётко очерченным скулам к насмешливым золотисто-карим глазам. Верхняя пуговица светло-голубой рубашки была расстёгнута, и из-за отведённого треугольника воротника виднелась одна ключица, острая, распахнутая и выразительная.

Девушка едва сдержала порыв пробраться под ткань кончиком пальца, чтобы обвести её точную линию.

Он не прекращал поглаживать кожу на её руках, и Марина невольно потянулась вперёд, скользя от его скулы вбок, к плечу, кладя на него подбородок и вдыхая в себя запах лёгкого одеколона. Егор тут же замер, повернул голову. Воображение нарисовало удивлённо приподнятые брови на выразительном лице, и девушка почувствовала, как он высвобождает её ладонь, и одна его рука ложится на её лопатку, слегка прижимая к себе, а вторая – перебирается на её запястье, мягко захватывая его в обруч пальцев.

Выдох, полный облегчения.

Марина прикрывает глаза, позволяя себе на короткое время насладиться его объятьями, её самой большой слабостью. Минутное удовольствие – и она ощущает, как тело наполняется теплом и лёгкостью таких размеров, что, кажется, им не хватит места внутри неё – настолько они всеобъемлющи и гигантски.

Но они вмещаются, девушка улыбается и елозит подбородком по шершавой ткани рубашки на его плече. А он продолжает прижимать её к себе, ладонь греет спину сквозь материал тонкой чёрной водолазки, посылая импульсы по всему телу.

И всё в этот момент кажется идеальным.

Марина открывает глаза, ловя лукавый взгляд подошедшей подруги, что стояла рядом с Пашей, который тоже прижимал её к себе сбоку, а она обхватила его руками, сцепив пальцы на его рёбрах. А ещё замечая в этом взгляде такое же колоссальное умиротворение, какое ощущала сама.

Это можно было длить вечно, и она бы длила, если бы не звонкий голос, вклинившийся в сознание, приглушённый расстоянием и гулом, что стоял в холле.

– А чего это наши самые активные там в уголке обжимаются? Команды «вольно» не было!

Марина отстранилась от Егора с катастрофическим недовольством, клокочущим за рёбрами, и отыскала взглядом говорившего, коим оказался Доронин, всё ещё свешивающий ноги с плеч Миши. Вся их компашка тут же уставилась на черпавших тепло и силы от объятий друзей, и Марина ощутила, как повернувшаяся ситуация неприятно покоробила.

– Я тебя сейчас сброшу оттуда, Влад, – голос Егора был практически ласковым, но в нём чётко слышалось предостережение. Он вновь сжал Маринины руки в своих ладонях.

– Не догонишь, Миша от тебя убежит. Да, Миш? – Доронин хлопнул товарища по плечу, и тот опасно пошатнулся, пытаясь удержать равновесие, которое на долю секунды потерял.

– Ты переоцениваешь мои физические способности, друг, знаешь? – пробормотал Гарипов, тяжело вздыхая и пыхтя, чем вызвал новую порцию смешков не только той стайки выпускников, но и других ребят, разбросанных по холлу, с интересом поглядывающих в их сторону.

– Вот видишь, я сомневаюсь, что он тебя спасёт, – Егор растянул губы в фальшивой улыбке, наклоняя голову и испепеляя одноклассников опасно-предупреждающим взглядом. Голос был тихим, но каждое слово словно обдавало ледяной водой. Ни от кого больше Марина не слышала такого тона, от которого подбиралась каждая нервная клетка.

– Ладно-ладно, – Влад поднял руки в примирительном жесте, неуверенно улыбаясь. – Тогда я молчу, да? Да. Вот и договорились.

Сам с собой договорился, точнее.

Егор усмехнулся, кивнув, и Влад снова вернулся к посту циркача для своих сокурсников. Посмотрел на Марину, улыбнулся, и девушка улыбнулась в ответ, поджимая губы.