Скажи

Но потом вдруг удача слишком резко повернулась к ней лицом, и Марина не сразу смогла поверить внезапно нагрянувшему счастью, когда Диана невольно направила ниточку разговора к своей персоне.

– У меня родители хотят отпраздновать с друзьями, и я вроде не против. А третьего числа к нам приедет мамина сестра с сыном, поэтому дома станет в разы громче, – рассказывала она, посмеиваясь, и Марина не смела прервать этот рассказ, чтобы подруга случайно не вспомнила о её существовании и о том, что первоначально этот вопрос был задан вообще-то ей. – Вот так вот. Но думаю, что будет весело. А ещё я как-то думала, что можно было бы вчетвером собраться после боя курантов и сходить на площадь, прогуляться по городу. Что ты думаешь?

Гейден опять не сразу сообразила, что снова оказалась не в самом удачном положении, поэтому тяжело вздохнула в свой хомут. Вот что ей ответить? Что они не смогут встретиться, потому что она, возможно, уедет и не проведёт с ними ни дня из всех практически двухнедельных каникул?

Если она сейчас расскажет это, то испортит настроение не только себе самой ещё сильнее, чем оно было, когда она думала об этом, но и Диане, а впереди их ждал грандиозный праздник и ещё, как минимум, целая неделя вместе. Которую они могли бы провести, не задумываясь всякий раз о том, как грустно складываются обстоятельства.

Нет, конечно, увидеть отца Марине хотелось едва ли не сильнее, чем остаться с ребятами, но ведь он мог приехать к ним сам, и тогда бы они одним выстрелом убили сразу двух зайцев. Но нет. В одного-то выстрелят, а второй, по всей видимости, сам помрёт с горя.

Хотя она определённо должна была быть честной со своими друзьями, и врать было не самой хорошей затеей, в самом деле. Они расстроятся ещё сильнее, когда поймут, что Марина знала обо всём заранее.

Да, так и будет, чёрт возьми.

Она должна была сказать. Должна. Зато они все будут готовы к разлуке. Будут осведомлены, по крайней мере. Они имеют на это полное право, посчитала Марина.

И открыла рот, чтобы всё рассказать подруге.

– Да, – неуверенно протянула девушка в свой шарф, лихорадочно подбирая в голове слова. – Было бы, конечно, классно, да. Провести ночь всем вместе, это звучит здорово. Но Диан, послушай…

И тут у Дианы из кармана раздался звонок телефона, и Марину чуть не разорвало на части от накативших одновременно счастья и злости, борющихся, противодействующих, таких контрастирующих, что стало дурно.

С одной стороны, девушка снова окунулась в приятнейшую негу облегчения от того, что ей не придётся делиться этой новостью. По крайней мере, не сейчас.

А с другой, негодовала до глубины души, потому что единственный раз, когда она набралась решимости, чтобы во всём признаться, коту под хвост. Вот так вот одним разом, и теперь вся уверенность снова канула в Лету.

И Марина отчаянно пыталась справиться с двумя этими бьющимися и разрывающими друг друга крайностями, пока шатенка подносила смартфон к лицу, глядя на определитель, а потом принимала вызов и прислоняла к уху, втиснув корпус под шапку и копну густых тёмных волос.

– Да, мам. Да нет, мы с Мариной только идём. Ну-у, часа три-четыре, наверное. Не знаю…

Марина слушала её с жгучим ощущением неопределённости, что разрасталось под кожей со стремительной быстротой. Она вновь металась от одного решения к другому и корила себя и этот внезапный звонок за то, что ей не удалось рассказать. Она готовила себя к тому, что Диана вот-вот закончит разговаривать, вот-вот освободится и опять будет слушать, и тогда она обязательно признается, но…

Нет.

Не признается.

Марина, закусив губу, стыдливо осознавала, что чувство колоссального облегчения в ней побеждает негодование, а голос совести опять вгрызается прямо в нутро. Сердце до сих пор колотилось о грудную клетку, но теперь уже от совсем другого волнения, какое бывает, когда ты стоишь слишком близко к пропасти, к самому краю, вот-вот сорвёшься, но каким-то поистине волшебным образом опора остаётся под тобой. Вроде ты вот-вот должен был лететь камнем вниз, но теперь чувствуешь, словно бы у тебя есть крылья за спиной.

Девушка тяжело вздохнула и оглянула огромное здание торгового центра, которое открылось взгляду, как только они вышли к перекрёстку и встали у дороги, дожидаясь зелёного сигнала светофора. Пересекли улицу вместе со скопом других прохожих, и до входа в центр оставалось всего каких-то двадцать метров.