Босиком по асфальту

22
18
20
22
24
26
28
30

Остатки здравого смысла кричали мне: упирайся! И я упиралась. Ладонями в его грудь. Отталкивала от себя, чувствуя, что он держит. Прижимает к себе за талию и не дает отстраниться.

— Я передумала.

— Переплыть озеро вдоль и поперек. — Задумчивый взгляд коснулся сверкающей глади воды за моей спиной и вернулся обратно к глазам. — А если я утону? Не будешь скучать по мне?

— Нет, твоего общества и без того слишком много в моей жизни в последнее время. Особенно в данную секунду. Отпусти меня!

— А если нет? — Его губы дернулись в ухмылке. Хищной, кричащей, горячей. Такой, от которой девчонки наверняка задыхаются.

Я задохнулась. Не знала, что он умеет так сексуально ухмыляться. До воскресенья не знала. Самоконтроль — или то, что от него осталось, — заставил нахмуриться.

А затем его пальцы, обхватывающие мое запястье, медленно скользнули по руке вверх, будто пробуя, пока внимательные глаза вглядывались в мои. Он следил за моей реакцией. Ждал, что я что-то сделаю. Отдерну руку, оттолкну, укушу, начну драться. Но я просто стояла, чувствуя прикосновение и толпу болезненных мурашек на спине.

Предплечье, локоть, плечо. Его ладонь двигалась неспешно, растягивая удовольствие. Сладкую пытку, от которой голова шла кругом. Огладила шею и скользнула дальше, останавливаясь на затылке так, словно…

Нет.

В этот момент я слишком отчетливо ощутила тепло его дыхания на губах, и меня будто оглушило.

Он собирался поцеловать меня. И в этот раз, кажется, предупреждать не намерен. А получить отказ намерен? Руки перестали сопротивляться, ладони просто лежали на груди, чувствуя жар тела. Или жар желания? Под его кожей будто тлели угли.

А когда он слегка наклонился, душа чуть не покинула мое тело. Я следила за его глазами, которые все так же смотрели в мои. Он все еще ждал. А может, спрашивал разрешения, потому что двигался медленно, осторожно. Будто боялся спугнуть, как дикую кошку.

Конечно, ластиться я не собираюсь, дорогой.

— Саша, держи себя в руках, — предупреждающе произнесла я. Звонким и дрожащим голосом.

— А ты себя в своих держишь? — поинтересовался он, оскалившись.

Наклонился еще ближе, скользнул кончиком носа по моему. А я… Я, кажется… позволяла? Стояла, впитывая в себя тепло прикосновения. Смотрела ему в глаза, которые тоже были чертовски близко. Голубые, поблескивающие хитринкой на самом дне. В них утонуть — раз плюнуть. Потому что я тону.

Между нашими губами, наверное, сантиметров пять. И уже нет той злосчастной ромашки в пальцах.

— Лиз, — шепнул он прямо в мой рот. Я почти чувствовала, как двигаются его губы.

— Что? — невесомо в ответ.

— Ты такая красивая.