Ее сердце обливалось кровью.
Сглотнув, она невольно сделала шаг к Хараду.
Ирион рукой преградил ей путь.
– Пусти меня к нему сейчас же! – Эовин с силой рванулась к нему, но Дарина оттащила ее за воротник.
– Ну нет, – холодно заявил Ирион. – Сначала выполни мою просьбу, тогда и подойдешь. Если я буду доволен твоим выступлением, с ним ничего не случится.
– Не делай этого! – снова взревел Харад. – Моя жизнь того не стоит!
Не успел он договорить, как подвергся нападению одного из охранников.
– Не надо, пожалуйста! – всхлипнула Эовин.
– Я свое условие озвучил. Сделаешь то, о чем я тебя прошу, – спасешь его. Откажешься – он умрет первым.
Эовин закрыла рот ладонью, дрожа от боли и ярости. Выбирать между Харадом и целой расой людей? Она не могла позволить ему умереть, но также не имела права ставить одного человека превыше всех остальных.
Простит ли Харад когда-нибудь, если сейчас Эовин выберет его? Если все страдания, которые из-за этого возникли, снова вернутся к нему? А она сама сможет жить с таким бременем?
Эовин попыталась перехватить его взгляд. Очень хотелось посмотреть ему в глаза. Хотелось снова почувствовать их особую связь, дать ему понять, как сожалеет, и убедиться, что Харад понимает ее. Понимает как никто другой.
Только вот он не поднимал головы, глядя исключительно в пол, а спутанные волосы закрывали лицо.
А он… он вообще смотрел на нее с момента появления в зале?
– Харад! – позвала Эовин, вкладывая в голос все чувства к нему. Глубокую дружбу, привязанность и, конечно, зарождающуюся любовь, которая, увы, не смогла и не успела раскрыться по-настоящему.
– Да… – Ответ прозвучал отрывисто и хрипло, но сам Харад по-прежнему не поднимал глаз.
Неужели ульфаратцы были настолько жестокими и подлыми?
– Твое решение! – потребовал Ирион, и один из стражей нанес еще один удар, в результате которого Харад плашмя упал на пол.
Эовин вдохнула, раздув ноздри. Она отчетливо различала аромат окружавших ее ульфаратцев, а также двух стражей, которые держали Харада. И такой до боли знакомый аромат ее друга, ее возлюбленного… Но сейчас девушке вдруг показалось, что к нему примешивается еще и смрад разложения. Пахло смертью. Потому что исходил этот запах вовсе не от живого, теплого тела Харада.
Внутри все сжалось. Она испытала шок и дикое отвращение. Жестокость ее деда поистине не знала границ.
ebooksa