– Ну вот он и ошибся, – съязвил ирландец.
– Это я ошибся, – возразил ярл. – Я задал неверный вопрос. Спросил, захвачу ли я город, не уточнив, сколько мне попыток потребуется для этого.
Он все еще поддерживал согбенного колдуна за плечо.
– А теперь наберись отваги, – обратился Скёлль к нему, – и поведай Утреду Беббанбургскому о том, как ему избежать предначертанной норнами судьбы.
Снорри вскинул голову, так что я смог заглянуть прямо в черные зияющие глазницы.
– Государь, ему следует принести жертву. Боги требуют лучшую его лошадь, лучшую его собаку, лучшего его воина. Должны быть меч, кровь, огонь и жертвоприношение.
На миг повисла тишина. Ветер шуршал в траве на дюнах и ерошил длинные волосы Снорри.
– И еще? – вкрадчиво проговорил Скёлль.
– И еще ему следует оставаться внутри своих стен, – добавил колдун.
– А если он не принесет жертву или не останется в крепости? – спросил Скёлль.
Ответом был только каркающий смех Снорри и вой собачонки.
– Утред Беббанбургский, я пришел, чтобы сообщить тебе об этом, – заявил Скёлль, делая шаг назад. – Будешь сражаться со мной – умрешь. Норны уже все решили и готовы перерезать нить твоей жизни. Оставишь меня в покое – будешь жить. Выступишь против меня – погибнешь.
Он повернулся, собираясь уходить, но что-то привлекло его взгляд, и он остановился, глядя куда-то позади меня. Я заметил пробежавшую по его лицу тень и, обернувшись, увидел, что Иеремия, длинные белые волосы которого трепал ветер, вышел из Ворот Черепов и наблюдает за нами. Он был в своем епископском облачении и в ярком свете солнца выглядел по-чародейски, прямо как Снорри.
– Это кто? – спросил Скёлль.
Иеремия, невесть с какой стати, принялся вдруг скакать. Он приплясывал, вертелся, высоко вздымал епископский посох, так что восходящее солнце отбрасывало яркие блики от венчающего его серебряного креста.
– Я никого не вижу, – заявил я. – А ты, Финан?
Финан повернулся, посмотрел и пожал плечами:
– Только копейщики на стенах.
– Твой колдун! – не сдавался Скёлль.
Перестав дергаться, Иеремия воздел обе руки к небу. Молился, надо понимать.