– А как же ты? – спросил я.
– Я, господин? – Свитред обратил на меня растерянный взгляд.
– Ты признался мне, что отсылал донесения королю. Сообщил ли ты ему о просьбе Этельстана ко мне выступить на юг после смерти Эдуарда?
Ни к чему пояснять, что мой поход на юг предпринимается с целью покончить с олдерменом Этельхельмом. Счел излишним.
– Я не извещал государя об этом, – отрезал священник. – И не сделаю этого.
Я хмуро посмотрел на него.
– Ты не делаешь тайны из своей ненависти к язычникам, – напомнил я. – Тогда как мог ты одобрить требование принца?
– Одобрить? – переспросил Свитред в полном недоумении. – Едва ли принц нуждается в моем одобрении, – невозмутимо солгал он. – Я всего лишь посланец.
– Тогда передай Этельстану, что я сдержу слово.
– Спасибо, господин, – отозвался он, и в первый раз за время нашей встречи в тоне его угадывалась искренняя вежливость.
Я посмотрел в сторону алтаря. Свеча погасла.
Вот как поэт, молодой священник из Эофервика, описал наше выступление из Хеагостелдеса. Это лишний раз доказывает, что поэтам нельзя доверять. Послушать его, так мы вышли в строгом порядке, а на самом деле царила неразбериха. Сигтригр, может, и был силен решимостью, но одновременно выказывал раздражение и нетерпение. И неудивительно. Обозных лошадей пришлось перевьючивать, ремни лопались, пошел дождь, воины попрятались в таверну, требуя еще эля. Двое ярлов перессорились из-за пропавшего коня, между их подручными завязалась драка, в результате которой два человека погибли и шестеро оказались ранены. Так что был почти уже полдень, когда мы тронулись в путь. Дружинники Сигтригра шли в авангарде, мои замыкали строй, а за нами тянулась цепочка вьючных лошадей. Вопреки погоде и задержкам, могучее «воинство норманнов» выступило-таки в поход. С ним шли две женщины.
Женщин наверняка было больше, как всегда, но эти в забрызганных грязью белых рясах не пытались укрыться под видом слуг и мальчишек. Напротив, они спокойно ехали верхом на серых лошадях. Обе были молоды, от силы лет шестнадцати или семнадцати, волосы они носили длинные и косы не плели, как незамужние девушки.
– Милостивый Иисус на небесах, – воскликнул Финан, увидев их.
Предводительствовала этой парочкой другая привлекающая взоры фигура – Иеремия во всем своем епископском блеске. Он то и дело гонял коня вдоль моей колонны и отчаянно размахивал руками.
– Господин! Господин! Господин! – радостно приветствовал он меня, пытаясь натянуть поводья. – Тпру! Вельзевул! Тпру! – Справившись наконец с конем, Иеремия улыбнулся мне. – Господин, я привел ангелов.
– Ангелов? – без интереса переспросил я.
– Их зовут Эльвина и Суннива, – заявил Иеремия, указывая на двух девушек и явно убежденный, что устранил все препятствия, которые могут возникнуть на моем пути. – Они ангелы, – твердил он, уловив мои сомнения.
– Мне они кажутся обычными женщинами, – проворчал я. Причем женщинами смазливыми, а это значит, что «ангелы» способны породить раздоры среди моих людей.
– Смотри на них очами веры, – укорил он меня. – Я не мог позволить тебе выступить против Скёлля без помощи ангелов. Так велел мне Бог! Он сказал, что даже камень Давида не обеспечит тебе победы, если не будет ангелов. – Иеремия замолчал и посерьезнел. – Камень ведь при тебе?