Война волка

– Мне всегда казалось, что Мус снова выйдет замуж, – продолжил я.

– Нет, раз она призвана служить Господу.

Я расхохотался:

– Жалко впустую растрачивать ее красоту на вашего бога.

– Красота – это дьявольские силки, – чопорно возразил принц.

Отблеск костров, разведенных нами вокруг арены, упал на его лицо. Оно было суровым, почти злым. Сам завел речь про Сунгифу, но, очевидно, разговор ему неприятен.

– А как поживает Фригга? – лукаво осведомился я. Фригга была молодой девицей, которую я захватил под Сестером несколько лет назад и отдал Этельстану. – Красавица, как мне помнится. Я почти решил оставить ее себе.

– Ты женат, – с укором сказал он.

– А ты нет, – парировал я. – И тебе пора бы.

– Придет время и для брака, – отмахнулся принц. – А Фригга замужем за одним из моих людей. Она теперь христианка.

Бедная девушка, подумалось мне.

– Тебе надо жениться. Пройди подготовку с Сунгифу, – поддел его я. – Она явно обожает тебя.

Этельстан остановился и сердито воззрился на меня:

– Это непристойно! – Он перекрестился. – С сестрой Сунгифу? Вдовой епископа Леофстана? Никогда! Она благочестивейшая из женщин!

«Господь на унылых его небесах, – выругался я про себя, пока мы шли дальше. – Неужели Этельстану неизвестна настоящая ее история?»

Никогда мне не понять христиан. Я вполне соглашаюсь с их утверждениями о том, что пригвожденный бог восстал из мертвых, ходил по воде и исцелял хвори – все боги занимались подобными вещами. Нет, меня изумляют их идеи. Сунгифу была замужем за Леофстаном, хорошим человеком. Мне он нравился. Он был дурак, разумеется, но дурак святой. Я припомнил его рассказ о том, что один из пророков этого бога женился на шлюхе по имени Гомерь. Я теперь позабыл, зачем ему понадобилось сочетаться с ней браком, но об этом сказано в священной книге христиан. Помню только, что не из желания переспать с ней. Нет, это что-то связанное с религией. И вот епископ Леофстан, мозгов у которого имелось не больше, чем у мотылька-однодневки, решил сделать то же самое. Он умыкнул Сунгифу из какого-то мерсийского борделя и обвенчался с ней. И торжественно заверил меня, что его Гомерь, как он нарек свою супругу, совершенно изменилась: приняла крещение и обратилась в святую во плоти. Но стоило ему отвернуться, как Сунгифу бросалась на моих воинов, словно похотливая белка. Леофстану я не сказал, но попытался изгнать Сунгифу из Сестера, чтобы прекратить постоянные раздоры между людьми за ее милости. Мне это не удалось: она так и осталась здесь и, насколько я понимал, от души предавалась радостям плоти.

Мы шли к залитой светом арене, а снег падал вокруг нас.

– Тебе известно, что прежде, чем выйти за епископа, Сунгифу была… – начал я.

– Хватит! – прервал меня Этельстан. Он снова остановился и посмотрел на меня, теперь уже откровенно зло. – Если ты хочешь сказать, что до замужества сестра Сунгифу была падшей женщиной, то мне это известно! Чего ты не понимаешь, так это что она узрела греховность своей жизни и раскаялась! Она – живое доказательство искупления! Свидетель всепрощения, которое может дать только Христос! По-твоему, это все ложь?

Я поколебался, но потом решил: пусть верит в то, что сам считает нужным.