Час ночи

22
18
20
22
24
26
28
30

– Вмешиваться не стану! – проворчал он. – Сам напился, сам товарищей подвел, сам пущай и отвечает!

– Никанор Потапович, ну что ты, в самом деле, как в пионерском лагере: «товарищей подвел».– Гера взял распылитель и начал брызгать водой на цветы в горшках. – Отчитает его сейчас Феликс, Валя с горя опять напьется.

–Тада зарплаты в энтом месяце не увидит, вот и всех делов! – сердито отрезал старик. – Не доросли вы еще до пионерского лагеря-то, все в детсаду сиживаете! Все титькой вас корми да по головке наглаживай! Никак-то из распашонок не повырастаете!

– Ну, дедушка-а-а-а…

– Что «дедушка», что «дедушка»?! Двести лет я уже дедушка!

– Сколько?.. – осекся Герман.

– Нисколько! – огрызнулся Никанор. – А ну сели все, ноги подняли, уборка у меня!

Аля, Арина и Герман послушно уселись на гостевой диван, а Никанор, закончив подметать, отправился в санузел за ведром и шваброй.

Через пару минут в секретарскую вернулся Валентин. Выглядел он вполне бодро, спокойно и в ответ на вопросительные взгляды коллег пожал плечами и сказал:

– Просто поговорили по душам, спросил, не случилось ли у меня чего плохого.

– И все? – удивился Гера.

– Ага.

Тут в арочном проеме показался Феликс, и все взгляды сфокусировались на нем.

– Итак, – сказал мужчина, остановившись в арке, – что у вас за планы на день?

– Мы решили пообщаться с нашим объектом, так сказать, вживую, – ответила Алевтина. – Для чего поедем сейчас к ней на работу, и я приду в этот ЗОЖ-центр под видом клиентки. Поболтаю с девочкой, постараюсь разговорить, посмотрю на нее, в общем.

– А вечером, пока она на работе еще будет, нормально уже зайдем в квартиру и оставим отражение аришино в зеркалах, – добавил Валентин.

– Вполне, – кивнул Феликс. – Действуйте.

Секретарская опустела в считанные минуты, остались только директор с Никанором. Домыв полы, старик отставил в сторонку швабру с ведром и приоткрыл входную дверь, чтобы покурить не выходя на крыльцо.

– День рождения у валиной дочки было в пятницу, – сказал Феликс. – Осенью в школу уже пойдет, а он ее первое сентября не увидит.

– Да так и понял, что все из-за семьи свой бывшей мается, – кивнул лохматой седой шевелюрой Никанор. – А ты вроде как надумал чегой-то по данному вопросу, сердешный?