– Вот именно.
– Ну, по крайней мере я теперь знаю, как добиться твоего внимания, – признается Петер. – Мне надо всего лишь встретиться со своей бывшей подругой.
– Не смей, дружок!
Петер чуть задумался:
– Когда ты сказала, что настроишь мои приборы таким образом, что за мной больше никто не сможет следить, даже какой-нибудь профан… Ты действительно настроила их так, что за мной больше никто не сможет следить, или ты все же можешь?
– И то, и другое.
Они пролезают через дыру в заборе перед несчастливой фабрикой, и Кики ведет Петера к раздвижной двери, которую трудно назвать входом из-за сплошной грязи.
– Сезам, откройся, – говорит она.
Ничего не происходит. Петер вопрошающе смотрит на Кики.
– Здесь ничего не работает, – объясняет она. – Дверь нужно отодвинуть.
Петер пытается отодвинуть дверь, и она действительно приходит в движение.
Толстый слой пыли покрывает все внутреннее помещение фабрики.
– Я уже давно здесь не была, – бормочет Кики.
Она оглядывает помещение. Монтажные столы опрокинуты, ленточные конвейеры разъединены, машины разбиты и свалены в кучу, образуя нечто напоминающее скульптурную композицию. Повсюду мусор. Пустые бутылки. Шприцы. Остатки пиршества. В углу гниет чей-то неопределенный труп. От него исходит зловонный запах.
– Разрушитель машин? – спрашивает Петер.
– Я не думаю, – отвечает Кики. – В Городе Качества вряд ли. Скорее всего, это кто-то из «низкоуровневых».
Петер содрогается.
– Не все, что рассказывают о «низкоуровневых», это правда, – заверяет его Кики.
– Даже если половина из этого соответствует действительности, я бы не хотел с ними встретиться…
– Пошли.