День, который никогда не настанет

— А можно спросить еще кое-что? Его машину нашли в Хоуте. Вы не знаете, что он там мог делать?

Джонни покачал головой.

— Между прочим… машина стояла на стоянке возле той скалы, которая считается популярной у самоубийц.

— О, — только и ответил Джонни.

— Вы же не думаете, что он мог…

Джонни провел правой рукой по волосам и вздохнул.

— Я не знаю. Действительно не знаю.

— Я к тому, что, — сказала Бриджит, — мне не кажется, он на такое способен.

— Видите ли… — ответил Джонни, — поверьте мне — человеку, который через час будет дежурить на телефоне доверия. В определенных обстоятельствах, в определенные моменты слабости… на такое способен кто угодно.

Глава двенадцатая

Сделав глубокий вдох, Уилсон постучал в дверь.

— Войдите!

Он вошел.

Детектив-суперинтендант Бернс сидела за столом, обутая в беговые кроссовки. Уилсон покраснел. Оттягивание неизбежного совершенно не помогло. Ему было так страшно, что, прежде чем прийти сюда, он два раза сходил по-маленькому и прогулялся вокруг квартала для храбрости. Прошло три часа с тех пор, как он представился новой начальнице, заблевав ее туфли после осмотра изуродованного трупа Крейга Блейка. С тех пор он успел передумать о многом: об отставке, о самоубийстве и даже о том, чтобы наблевать еще раз на чью-нибудь обувь, дабы превратить постыдный конфуз в смешной «обряд посвящения» для сплачивания команды. Но потом он вспомнил, что его окружают высококвалифицированные сотрудники правоохранительных органов, а не университетская команда по регби.

— Суперинтендант, сэр… э-э… мэм, у вас есть минутка?

— Новость об убийстве только что попала в СМИ, так что если вы по поводу туфель, то ваши извинения уже приняты.

Скосив глаза, Уилсон увидел корзину для мусора, в которой грустно лежала упомянутая обувь.

— Совсем нет… В смысле я имел в виду… Если вы позволите возместить вам…

— Да, вы можете купить мне туфли. А потом другие детективы станут по очереди приглашать меня на ужин и дарить сексуальное белье. Забудьте. Сейчас у меня резонансный труп, так что если вам больше нечего сказать или вы просто хотите пописать в мою сумочку…

— Да, — ответил Уилсон и густо покраснел. — В смысле нет. Я только про то, что мне есть что сказать. О теле… В смысле, о тех словах на стене: «Это день, который никогда не настанет»…