– Серен, дорогая…
– Я не издам ни звука! Я даже буду вышивать. И слушать, – теперь уже с отчаянием умоляла Серен. – И Томос тоже наверняка захочет, чтобы я приходила. – Она твёрдо и многозначительно посмотрела на друга: – Правда же, Томос? Скажи ей!
И тут произошло самое неожиданное.
Томос только пожал плечами и тихо произнёс:
– Извини, Серен, но, видишь ли, миссис Ханибон права. Латынь тебе не понадобится, так что не стоит тратить время на её изучение. Если хочешь знать, тебе даже повезло.
Повезло?
– А как же стрельба из лука? – резко спросила девочка.
– То же самое. Это нечестно, что отец должен платить за нас обоих.
Внизу прозвучал гонг – приглашение к обеду. Но Серен была настолько потрясена, что застыла на месте.
Томос сложил карандаши в пенал.
– Тот карандаш можешь оставить себе, если хочешь, – сказал он. Потом они с миссис Ханибон вместе вышли из комнаты; гувернантка нежно потрепала его по волосам рукой в перчатке.
Серен пришла в бешенство и стала лихорадочно водить кругами карандаш по бумаге, так что в конце концов грифель сломался, и девочка отбросила его. Что случилось с Томосом?! Они всё делали вместе, и вдруг он предаёт её и советует учиться рукоделию.
Рукоделие!
Серен ненавидит это занятие, и Томос об этом знает.
Через некоторое время девочка спустилась в столовую, опоздав к обеду, но леди Мэр ничего не сказала. Серен ела молча и слушала.
Вдруг миссис Ханибон, широко улыбаясь, сказала:
– Наша бедная сиротка сегодня не в духе?
Серен тоже широко улыбнулась в ответ.
– Она больше не сирота, миссис Ханибон, – возразила леди Мэр.
– Конечно, миледи, извините, – проговорила гувернантка.