Безопасность непознанных городов

22
18
20
22
24
26
28
30

Лишь вопрос времени... разве что пламя их опередит. 

— Помогите! 

Затем — с точки зрения отчаявшегося Брина могла пройти как минута, так и целая вечность — с лестницы послышались тихие, шаркающие шаги. 

— Я здесь! 

Кто бы это ни был, он явно пришел один. Вверху лестницы шаги смолкли. Брин закричал снова — по крайней мере, попытался, — ужаснувшись, что потенциальный спаситель отступил перед языками пламени. 

Но нет, после недолгой паузы вкрадчивый звук шагов раздался снова — казалось, будто по полу, скребя чешуей, ползет огромная змея. 

Неподалеку отворилась дверь, комнату явно осмотрели и закрыли снова. 

Итак, помощь уже близко, подумал Брин. Кто-то ходит из номера в номер, ища пострадавших. 

Но сил на еще один крик о помощи не было. Он лежал теперь очень тихо и слушал. 

Шаги раздались снова. Совсем непохожие на грохот ботинок пожарного, более мягкие. Может, это другой уцелевший? Кто-нибудь обгорел не так сильно и теперь отважился выбраться из номера, где еще недавно был заперт огнем, на поиски остальных? 

Хотя рассудок настаивал, что следует звать на помощь, Брин тихо ждал, затаив дыхание. 

— Ты здесь, не так ли? 

Голос был мужским, приятным и музыкальным. Пожалуй, Брин мог бы описать его как сочувственный, будь он ближе знаком с тем, что это значит. 

— Ты все еще здесь. Я знаю. 

Обнаженные нервные окончания затрепетали, будто погруженные в лед. Вдоль позвоночника прокатилась сильная волна дрожи. Понадобилась вся сила воли, чтобы удержать ноги и локти на месте, не грохнув ими о пол от судорог. 

Брин понятия не имел, чем вызван такой страх, знал только, что по коридору приближается тот, с кем он предпочел бы не иметь дел, несмотря на его медоточивый, обнадеживающий голос. 

Тихое шарканье приближалось. Брин поднялся на локтях и попробовал заползти под кровать. Куски обгоревших ног и ягодиц, отрываясь, оставались на полу. Брин сжимал губы, чтобы удержать крик. 

— Вот тут, да? 

Дверь медленно отворилась внутрь. 

Брина затрясло так сильно, что он не смог удержать тело неподвижным. Ноги и торс захлопали о пол, будто рыба в сетях.