Легавый

Холмов подёргал за шнурок звонка, а я, не услышав никакого бренчания, на всякий случай поколотил ещё и по косяку рукоятью трости.

Долго ждать не пришлось.

— Что вам угодно, господа? — дверь открыла молодая девушка.

— Мы из управления сыска, — взял инициативу на себя Шарап Володович, показывая свой жетон-удостоверение. — Мы можем войти? Я инспектор Холмов, со мной господин Штольц, наш дознатчик.

Я тоже продемонстрировал служебную бляху, но девушка на неё, кажется, даже не взглянула. Пожала плечами и отстранилась, пропуская нас внутрь.

Прикрыв за нами дверь, повела в гостиную. Холмов двинул следом за ней, а мне жестом указал, мол, оставайся у входа. Оно и понятно, вдруг Валентин ломанётся из дома, узнав, что по его душу сыскари заявились.

Пройдя в гостиную, девушка предложила инспектору присесть, указав на мягкие кресла и диванчики, расставленные близ незатопленного камина.

— Только после вас, — совершенно неожиданно для меня Шарап Володович весьма куртуазно шоркнул ножкой, сняв шляпу и слегка поклонившись. — Я полагаю, имею удовольствие лицезреть Реджину Тухваталину?

Ну да, имелось с чего перья распушить. Сам я тоже разглядывал девушку с немалым интересом и отнюдь не без удовольствия. Потому как была та стройна, изящна и несказанно мила.

Тёмные вьющиеся волосы собраны сзади в узел и спрятаны под чёрную сетку-паутинку. Жгуче-чёрные глаза на бледном лице, словно два уголька на снегу. Аккуратный, с еле заметной горбинкой, нос и слегка пухловатые, напряжённо поджатые, алые губки. Пышная чёрная юбка в пол и поверх белой блузы кожаный часто шнурованный корсет, подчёркивающий тонкую талию и высокую грудь.

Девушка смотрела на нас с плохо скрываемой тревогой, и я вполне её понимал. Мы, увы, не самые приятные посетители. Таких, как мы, не ждут в гости с нетерпением, если только в доме не случилось нечто ужасное. Думается, подозревала Реджина, что похождения её братца закончатся когда-нибудь чем-то подобным.

— Чем обязана? — чуть склонив голову, строго спросила она.

— Мы хотели бы побеседовать с вашим братом Валентином, — тон инспектор выбрал предельно вежливым, видимо, чтоб не сильно напугать девушку.

— Он что-то натворил? — Регина подошла к диванчику и присела на самый его краешек. Стала похожа на прилежную ученицу. Спина прямая, руки скромно лежат на коленях. Красивая, глаз не отвести.

— Надеюсь, пока ещё нет, — развёл руками инспектор и тоже уселся в кресло неподалёку. — Хотя его товарищи по организации и замешаны в противоправных деяниях, об участии в оных Валентина Тухваталина у нас свидетельств покамест не имеется. Однако, неровён час…

— Тогда в чём же причина вашего визита? — волнения в голосе Реджины не было. А вот недовольство ощущалось. — Хотите отговорить его от борьбы за справедливость?

Так, девица, определённо, из сочувствующих. Я даже издалека видел, как она на Холмова глазищами сверкала. Того и гляди, у него прожжённая дырка во лбу появится. Ох, чую, не сладится у нас разговор.

— Отнюдь, сударыня, — выставил перед собой ладони Шарап Володович. — Мы не по этому делу. Мы расследуем убийство Миланы Лебедевой. Вы ведь знали её?

— Да, — кивнула побледневшая ещё сильнее Реджина. — Она тоже посещала наши собрания. Я не знала…

— Так вот, — перебил её Холмов, — мы в связи с этим разыскиваем давешнюю знакомицу вашего брата. И очень надеялись, что он сможет помочь нам с поисками. Не соблаговолите ли пригласить для беседы самого Валентина? Я задам ему всего лишь несколько вопросов о девушке Поле.