Легавый

Деревья по обочинам были ровно и аккуратно подрублены, видимо, чтоб близко к дороге не подступали и не досаждали путникам низко свисающими ветвями. Так что из прохладной утренней лесной тени мы благополучно выбрались на светлый простор. Покатили плавно и размеренно. Игнатий, всё так же важно восседающий на облучке, мог бы и вовсе бросить поводья. Кобыла наша, выбравшись на нормальную дорогу, вышагивала теперь с видимым удовольствием и сворачивать куда бы то ни было в лес, на ухабы, мне кажется, сама бы категорически не захотела.

Солнце жарило вовсю. Народ принялся раздеваться, скидывая плащи и куртки с пиджаками, и сваливая всё лишнее в кузов телеги. Только княгиня осталась терпеливо переносить жару, не разоблачаясь.

Двигались не меньше часа. Я развалился на сене, подложив под голову свой скатанный в подобие подушки плащ, и задремал. Может быть даже и вовсе уснул бы, да Игнатий шуганул вдруг кобылу громким тревожным окриком и резко натянул поводья, останавливая телегу.

Сон как рукой сняло.

— Что там? — приподнялся я на локтях и вытянул шею.

— Людишки какие-то, — обернулся ко мне мальчишка, — не нашенские, чужие. Не иначе, как тати подорожные.

Но я уже и сам разглядел, что к местному крестьянству люди, что перегородили нам путь, не имеют никакого отношения.

— Хьюстон, у нас проблемы, — невольно вырвалось у меня. — Подъём, рота. Боевая, мать её, тревога.

Впрочем, товарищей моих особо подстёгивать и не понадобилось. Все уже пришли в полную готовность, повскакивали со своих мест и приготовили оружие. Демьян тоже с телеги соскочил. Только Игнатий на телеге и остался сидеть, в возжи вцепившись, да Аргазинова не торопилась на землю спускаться.

Я проверил свои укороты, поставив оба на боевой взвод. Правый направил на усатого господина, неспешным и даже вальяжным шагом направившегося к нам со стороны странного пикета.

Примерно моего возраста, средней упитанности. Розовые щёки, совсем как у ребёнка. Наверное, много времени на свежем воздухе проводит.

Короткая жилетка поверх светлой в мелкую полосочку рубашки и смешная шляпа-таблетка придавали ему какой-то несерьёзный гротескный вид. Сразу почему-то припомнился Буба-одессит из «Неуловимых мстителей». Но вот повода для спокойствия я всё равно не видел. Как минимум, из-за дротовика, что усатый небрежно держал в левой руке.

Кроме того, там, откуда шёл этот тип, перегораживая проезжую часть, валялась пара длинных, но не сильно толстых лесин. А рядом с обочинами, по обе стороны от дороги, на травке расположился, разделившись надвое, целый отряд. И там, и там — человек по шесть-семь. Сидели вокруг скромно разведённых костерков. Что-то варили в подвешенных над неярким пламенем походных котелках.

Что самое неприятное, подле каждой компании углядел я составленные в пирамидки армейские дротовики. Хвататься за оружие эти подозрительные товарищи, сидящие у костров, пока не торопились, но по напряжённым позам и лицам сразу становилось понятно, что ребята только и ждали на то команды. А до той поры просто к нам присматривались. Видимо, силились понять, кого тут к ним нелёгкая принесла. Лишь один из всех неспешно поднялся и деловито так подбоченился, ноги широко расставив, словно стремясь попрочнее на земле утвердиться. Весь из себя важный и даже чванливый — не иначе, самый главный в отряде.

Чуть поодаль за пикетом паслись стреноженные лошади. Пощипывали травку да, часто поднимая головы, поглядывали искоса на нашу кобылу. Странно только, что не ржали призывно, контакт налаживая.

Нет, неправ был Игнатий, не походили эти люди на обычных работников ножа и топора. Во-первых, ну откуда у лесных разбойников лошади? С ними же хлопот не оберёшься. Да и не через каждую чащобу коней провести можно. А во-вторых, простые бандиты уже давно бы поспешили, похватав оружие, окружить нас всей оравой.

Эти же товарищи более организованные. И цель у них какая-то совершенно определённая имелась. Что, собственно, подошедший поближе усатый тип тут же и подтвердил.

— Славный денёк, любезные судари и сударыня, — приподняв шляпу, поприветствовал он нас, внимательно оглядев. — А скажите, люди добрые, нет ли среди вас господина коронного дознатчика, рекомого Владиславом Штольцем?

Я удивлённо уставился на незнакомца и хотел было спросить, кому это вдруг и зачем понадобился, но орк опередил меня, грубо рыкнув:

— Убирайте с дороги свои палки и сами проваливайте прочь, пока целы. Не известен нам таковой.