Легавый

Инспектор сначала нахмурился, недовольный, что орк его перебил, но, услышав про Игнатова, насел на парня с ещё большим энтузиазмом:

— Ещё про кого знаешь? Кто такая Поля, ведаешь?

— Полина Деева, — кивнул Василий. — Она главная после Наивысшего. Она его первожрица и полюбовница.

— Ещё кого знаешь? — Холмов сделал отметку в записнушке.

— Ещё только Федьку Зимина знаю и Вальку Тухваталина. Окромя них только новенькие, но их имён я пока не знаю, они ещё инициацию не прошли.

— Так, стоп! — я торопливо, чуть не столкнув в сторону инспектора, подсел к Василию и, ухватив за грудки, притянул к себе: — Тухваталин с вами теперь?!

— Ну да, — оторопело кивнул сатанист, — с нами. Намедни звание Верного Адепта заслужил.

— Как и ты?! — тряханул я сучонка.

— Ну да, — тот глянул на меня, как на идиота.

Твою медь! Мне захотелось придушить гадёныша прямо сейчас. И даже двух гадёнышей: этого обдолбыша и грёбаного Реджининого братца в придачу. Я тут за него переживаю, а он благополучно снюхался с сатанистами и даже заслужил какое-то там звание. И я представляю, как именно заслужил: принял-таки участие в убийстве Миланы Лебедевой.

Сука! Я ведь Демьяна трусом считал, сбежавшим и друга в беде бросившим. А вышло так, что друг-то ещё хуже оказался. Пусть его запугали и заставили сделать мерзость под страхом смерти, пусть. Не все Карбышевыми и Гастеллами рождаются. Не каждому дано несгибаемую волю иметь и крутой характер. Не все готовы, так сказать, сдохнуть вопреки. Хотя, знаю, бывает и так, что слабак гнётся-гнётся, но остаётся человеком, даже будучи униженным до предела. А крутояйцевые храбрецы, напротив, не выдерживают и ломаются. Не зря же говорят, что сила силу ломит.

Не смог Валентин противиться злой силе и прогнулся, хрен с ним. Но почему потом не сбежал? Почему предпочёл сам стать злой силой, примкнув к этим упырям?! Всё равно ведь Полька не его выбрала, а с козлоголовым связалась. Тем более он же видел и понимал, что вытворяют эти гады.

Такого я не мог ни понять, ни принять. А этот обдолбанный козлёныш, сидя передо мной, ещё рассказывал обо всём, словно о чём-то совершенно обыденном! Да, я уже понял, что в этом мире жизнь человеческая не сильно ценится. Но кромсать живое тело, заставляя жертву так страдать и мучиться…

— Скольких вы, суки, ещё кроме Миланы убили?! — я так тряхнул Василия, что несколько пуговиц на его одежде не выдержали и, с треском оторвавшись, отлетели. — Как их зовут?

— Да не знаю я! — возмущённо замотал головой сатанист.

Сука! Резко притянув к себе, я боднул урода в переносицу и зло зашипел ему прямо в расквашенную физиономию:

— Не знаешь, скольких или как зовут?

Я бы и дальше продолжил вместе с ответами вытряхивать дух из паразита, но инспектор с орком решили, что этому нужно помешать, и растащили нас в стороны.

— Золотова Антонина, знаешь такую? — отпустив меня, Холмов повернулся к адепту сатаны, которого орк, легко вздёрнув кверху, поставил на ноги и теперь удерживал почти что навесу за шкирку.

Но с козлёнышем произошла какая-то метаморфоза. Не иначе, моя агрессия так на него подействовала. Василий словно взбодрился после взбучки, почувствовав в себе силы и уверенность. Перестал испугано на нас таращиться, приосанился, отёр рукавом заструившуюся из разбитого носа кровь. Глаза его заблестели, а губы скривились в презрительной усмешке.