Дуглас сверху следил за губами жены, но не заметил и шевеления.
– Ага, наконец-то можно поговорить? – произнес Дуглас.
– Можно, – ответил тот же голосок.
– А мы думали-гадали, – сказал Дуглас, – когда же ты дашь о себе знать. – Он мягко привлек к себе жену.
– Настал срок, – отозвался шепот, – я тут как тут.
– Здравствуй, Саша, – вырвалось у обоих.
– А почему ты раньше молчал? – поинтересовался Дуглас Сполдинг.
– Было боязно: вдруг вы мне не обрадуетесь, – прошептал голосок.
– Откуда такие мысли?
– Они возникли в самом начале, но потом ушли. Когда-то у меня было только имя. Помните, в прошлом году. Можно было уже тогда появиться. Но вы испугались.
– Мы тогда сидели на мели, – негромко сказал Дуглас – Жили в постоянном страхе.
– Разве жить страшно? – спросил Саша. У Мэгги дрогнули губы. – Страшно другое. Не жить. Быть ненужным.
– Погоди. – Дуглас Сполдинг опустился на подушку, чтобы видеть профиль жены, лежащей с закрытыми глазами, и чувствовать ее неслышное дыхание. – Мы тебя любим. Но в прошлом году был неподходящий момент. Понимаешь?
– Нет, не понимаю, – ответил шепот. – Вы меня не хотели, вот и все. А теперь захотели. Мне тут делать нечего.
– Но ты уже здесь!
– А теперь уйду.
– Не смей, Саша! Останься с нами!
– Прощайте, – голосок совсем затих. – Все, прощайте.
Повисло молчание.
Мэгги в безмолвном ужасе открыла глаза.