Борз с толикой раздражения на лице покачал головой:
Я улыбнулся:
— Что ж, я бы соврал если бы сказал, что расстроен этими словами.
В одиночку в новом мире было не выжить.
— Положение сложилось тяжёлое, но не критическое. Силы имперских подразделений защитят гражданское населе…
Толпа вокруг Кардинала волновалась. Послышались истеричные женские выкрики:
— Мои дети! Где мои дети! Кто их защитит? Куда вы смотрели, вы же должны защищать нас! Где вы были, когда эти твари бомбили город!
Пожилую женщину обняли и успокаивающе поглаживая попытались успокоить окружающие её люди. Я видел, как её плечи дрожат от рыданий.
Кардинал повысил голос:
— Прошу сохранять спокойствие! Нам всем сейчас тяжело. Много раненных, все мы устали и находимся на грани срыва. Но это не повод опускать руки. Все взрослые мужчины и женщины будут зачислены в рабочие отря…
Но офицеру не суждено было закончить фразу. Ухоженная дама, срывая голос завопила:
— В тоннеле нечем дышать! Как вы собираетесь решать эту проблему? Канализация не работает! В туалетах вонища, я туда не зайду! Негде принять душ в конце-то концов! Это нечеловеческие условия!
Кардинал повернулся к разряженной фифе и ответил ледяным тоном:
— Перед нами стоит три критически важных задачи. Обеспечить людей запасом провианта, чистого воздуха и медикаментов. Как вы можете судить проблема с утилизацией отходов не входит в тройку первостепенных. Многочисленные раненые как гражданские, так и военные, скоро превратятся в невосполнимые потери, смерть большинства из них в текущих условиях дело нескольких дней. Если не наладим поступления воздуха — умрём от удушья. Если не восстановим источник воды — умрём от жажды. Если не добудем еды — сами станем едой для тех монстров в которых превратились жители города.
В словах Кардинала слишком часто повторялось «умрём». Толпа притихла и, кажется, съёжилась.
Офицер сумел завладеть их вниманием.
— Нам всем придётся работать на износ чтобы выжить. Мне нужны люди, знающие не понаслышке внутреннее устройство четвёртой горбольницы, очистных сооружений завокзального района и вертикальных шахт аварийной вентиляции над нами.
Толпа зароптала, далеко не все собравшиеся здесь принадлежали к рабочему классу. Те, кто застрял тут на поездах, социально были очень далеки от рабочего люда. Не тянули на богатеев, но считали себя выше обычных работяг. Мысль о том, что им придётся работать пришлась этим мужчинам и женщинам не по душе.
— Инженеры. Рабочие… ну? Неужели никого?