А Сергей Булгаков уточнял, что осуществление видимого союза должно уже предполагать наличие единства; нельзя стремиться к единству несуществующему, нельзя ставить себе задачу, которая не имела бы уже основания в том, что нам дано.
Итак, речь идет прежде всего о том, чтобы признать единство, которое существует, признать дар, от которого всегда можно и должно отправляться. Папа продолжает:
«Грех нашего разделения – тяжелейший; я ощущая нужду в том, чтобы возрастала наша общая послушность Духу, Который призывает нас обратиться, принять и признать другого с братским уважением и совершить новые отважные шаги, способные развеять всякое искушение отступить. Мы чувствуем необходимость идти дальше той степени общения, какой уже достигли».
Эту надежду поддерживает не только вмешательство Духа Святого, но и кровь мучеников. Церковь, «Матерь святых… непорочной Крови вечная хранительница», может опираться на мученическую смерть Христа, которая непрестанно претерпевается в истории и оплодотворяет историю. Да «не упразднить Креста Христова» (ср. 1Кор. 1:17). Предавать забвению мучеников означает предавать забвению Страсти Христовы.
Отсюда неожиданное и смелое предложение: «Прийти к общему признанию святости тех христиан, кто в последние десятилетия, прежде всего в странах Восточной Европы, пролил кровь за единую веру во Христа».
Разделение препятствует осуществлять нашу миссию: «Всех Церквей Востока и Запада достигает вопль нынешнего поколения людей, взыскующего смысла своей жизни… взыскующего Христа. Этот призыв требует от Церквей Востока и Запада сосредоточиться на главном. Мы не можем предстать перед Христом, Господом истории, разделенными, как сейчас. Разделения должны уступить место сближению и согласию».
«Настоятель необходимо осознать эту серьезнейшую ответственность: сегодня мы можем либо сотрудничать в возвещении Царства Божия, либо способствовать новым разделениям».
«Сотрудничать в возвещении Царства Божия» – это становится первейшей экуменической задачей католиков и православных, даже более важной, чем достижение полноты общения.
«Христос взывает к нам, но человек глух к Его голосу, потому что мы не умеем передавать слова единодушия».
Разделение умаляет как католиков, так и православных, и не просто в количественном отношении. Разделение обедняет две христианские Церкви, ибо мешает свободному взаимному обращению их богатств, их харизм. Католики и православные ослабляются в их собственном опыте и потому менее убедительны перед лицом мира.
«Сегодня мы знаем, что единство может быть осуществлено любовью Божией только если обе Церкви его захотят, с полным уважением к преданию каждой и к необходимой для каждой самостоятельности. Мы знаем, что это может совершиться только на основе любви между Церквями, которые все больше ощущают себя призванными являться миру единой Церковью Христовой, рожденной из одного крещения и одной Евхаристии, и которые желают быть сестрами».
Затем выделяются причины разделения: «Мы все лучше понимаем, что разрыв ткани единства был не столько историческим эпизодом или простым спором за первенство, сколько постепенным отчуждением, так что различия воспринимались уже не как общее богатство, но как несовместимость».
Сердце, в котором царит раскол, подталкивает разум узаконить разделение. Противостояние по богословским вопросам и как следствие его официальное разделение лишь закрепили на бумаге отчуждение, вызревшее в жизни.
Если истоки разделения нужно искать в «постепенном отчуждении», то шаги, которые следует предпринять, чтобы произошло чудо единения, должны быть продиктованы сознанием общности.
«Сегодня мы знаем, что единство наступит, как и когда пожелает только Господь, и что оно потребует понимания и творческой силы любви». Должна появиться новая культура, культура, питаемая любовью. При таком видении дела становится очевидно, что экуменическую работу нельзя препоручать профессионалам. Она касается всей Церкви, и каждый крещеный призван в ней участвовать.
Первый вклад, который, в пределах своих возможностей, может внести каждый верующий, – это узнавание друг друга.
«Слова Запада нуждаются в словах Востока, чтобы слово Божие все полнее являло свое безмерное богатство».
Знание друг друга нужно искать не для того, чтобы установить, кто из нас лучше, а для того, чтобы возрадоваться доброму в братьях и тем положить начало взаимному обмену и взаимному обогащению.
Обмен не означает отказа от собственной харизмы и собственного предания. Если мы предстанем лишенными наших особенных свойств, то окажемся смешны для других и недостойны самих себя. Комплексы превосходства или неполноценности, если это не врожденная болезнь, всегда таят в себе недостаток уважения к братьям.
Необходимость знакомства друг с другом рождается из осознания того, что тайна христианства бездонна и потому не может найти свое выражение в каком-то одном церковном опыте. Мы, католики, нуждаемся в обогащении опытом православия, чтобы стать поистине кафоличными, как православным нужно вглядеться в католический опыт, чтобы стать поистине соборными. Кроме того, всякий частичный опыт, каков и всякий христианский опыт, рискует двигаться в сторону искажения самого себя, если не будет открыт опыту экуменическому. Так, любовь к преданию, свойственная православному опыту, может превратиться в узкий традиционализм. Это справедливо и для Католической Церкви, более склонной к работе в миру. Без любви к преданию эта работа закончится погружением в мелкие мирские дела. «Евангелие должно быть глубоко укоренено в собственной неповторимости и одновременно готово влиться во всеобщность, которая есть взаимный обмен ради взаимного обогащения».
ebooksa