Эмилия и Шон

— О, так я поймал маленькую киску, мне это нравится, — он смеется и толкает меня на сиденья, наклоняется ко мне и порывисто целует.

Я снова отталкиваю его и сажусь.

— Шон. Если нас кто-нибудь увидит…

— Стекла тонированные. Никто не сможет нас увидеть, — он игриво подмигивает мне. — Но даже если кто-то и увидит, то позеленеет от зависти, ведь я буду трахать самую красивую женщину на свете

Он снова залезает ко мне под футболку, стягивает бюстгальтер и потирает кончиками пальцев мои соски, отчего те превращаются в твердые бусинки.

Сукин сын точно знает, что меня это неимоверно возбуждает.

Я с трудом подавляю стон.

— Я не собираюсь устраивать здесь порно-шоу для скучающих дальнобойщиков, — к сожалению, мой голос звучит не очень убедительно, скорее хрипловато, поэтому я подтверждаю свой решительный настрой тем, что встаю на колени, чтобы Шон больше не мог дотянуться до моей груди.

Если я позволю ему продолжить, то напрочь забуду все свои возражения.

Но Шон не привык сдаваться. Не в его характере. Он резко садится, обхватывает меня одной рукой, а другой пытается стянуть с меня футболку. Когда он прижимает меня к своему твердому телу, у меня не остается ни единого шанса, но, если уж быть честной, мне он, собственно, и не нужен. Близость и аромат этого мужчины опьяняют меня. И все же я немного сопротивляюсь, просто потому, что хочу еще раз прочувствовать силу того желания, что вынуждает его подчинять меня своей воле.

Краткое мгновение, и моя футболка отлетает в сторону. Слегка отстранившись, Шон окидывает меня оценивающим взглядом. Следующий шаг он предлагает сделать мне.

— Сними бюстгальтер, — его голос пропитан возбуждением, глаза жадно горят.

Я понимаю, что он уже перешел черту, где внешние обстоятельства могли помешать его намерению. Сейчас его инстинкты, как мне кажется, полностью подавляют голос его разума. И от этого я возбуждаюсь еще сильнее. Те грузовики, что стоят рядом с нами, перестают меня волновать. Подумаешь, какие проблемы? Если мы сделаем все тихо и по-быстрому, никто и не заметит, чем мы тут занимаемся.

Я послушно расстегиваю бюстгальтер и стягиваю с плеч бретельки. Взгляд Шона прилипает к моим торчащим соскам. Он судорожно сглатывает.

— Сними штаны.

Я беспрекословно подчиняюсь. Это именно то, на что меня запрограммировали. Но невозможно отрицать, что я и сама хочу этого. Мгновенно возникшие у меня между ног зуд и жар — неоспоримое тому доказательство.

Шон тем временем высвобождает свой член, обхватывает его ладонью и сжимает в кулак. И тут же начинает двигать им вдоль ствола туда-сюда, с жадностью наблюдая за моими движениями.

Наконец я абсолютно голая стою перед ним на коленях. Мои бедра раздвинуты так широко, что ему открывается прекрасный вид на мое истекающее соками лоно. Благодаря уличному фонарю в машине достаточно светло. То, что Шон до сих пор полностью одет, а за нами может кто-то наблюдать, заводит меня неимоверно. Он тянется к моему сокровенному местечку между ног и, потерев немного мою щелочку, вводит в меня палец.

— Ты мокрая, — не без удовольствия отмечает он.

Да, рядом с ним я всегда влажная. Я пытаюсь приблизиться к нему, но Шон вытаскивает свой палец и приказывает мне не двигаться: